На базе проводилось мероприятие под названием «воспитательный процесс в действии». Двое наших надзирателей-бородачей, очень увлеченно пинали одного из наших доходяг, причем тот уже лежал в позе зародыша и только подвывал после каждого удара ногами. В стороне лежало и скулило еще четверо моих «товарищей по несчастью». Один лежал навзничь с открытыми глазами и не шевелился, а вдоль казармы, в рядок стояли на коленях остальные рабы и положив руки за голову, тихонько всхлипывали. Все это мероприятие оглашалось криками «старающихся» надзирателей из смеси матерщины и проклятий. Мне почему-то резко расхотелось подходить к базе, но браском уже начал пикать о «регламенте времени». Нарочно шумя и прокашлявшись в кулак, я подкатил груженную платформу к воротам склада. На меня обратил внимание один из бородачей: – А-а! Вот исчо адын ленивый сын щьлюхи! Гидэ тебя носит? Тожи работат нэ хочиш?! – Заорал он, и быстро направился ко мне, занося дубинку для удара. Затем этот тип вышел из-за угла, что немного прикрывал мой груз, заметил мою груженную добром платформу и остановился, раскрыв рот, так и не опустив занесенную для удара по мне, дубину.

– Щито ты там, Ахид?! Давай, атпызди этаго «сина пурко», и иды сюда! Тута адын раб, чтобы его не били, – жьопа ибатца прэдлагает! Гаварыт хер сасат тожи умеет! Пониль, э? – Этот, которого звали Ахид, опустил дубину и почесав макушку прямо через свою чалму, так и не сумев оторвать взгляд от моего груза, закричал в ответ: – Э, Сахлеб! Астав этаго пыдара! Патом с ним рабэремся! Ты лучше пасматры, щито нам этот притащиль!

Два талиба, на сколько я понял их звали Ахид и Сахлеб, улыбаясь и довольно охая, нарезали круги вокруг моей платформы. Один даже начал щупать каждую деталь, видимо не поверив своим глазам. Каждое прикосновение, сопровождалось радостным матерком и удовлетворенным покачиванием головы. После осмотра и ощупывания «добра», мне приказали выгружать и чинно расшаркивая, открыли ворота склада. Разгрузив и сложив весь мой «улов» в угол немаленького, но абсолютно пустующего склада, я припарковал платформу и подошел к одному из бородачей, кажется это был Сахлеб. -Хозяин, я все сделал. Пойду поем и отдохну. Вечером снова на работу. – Отчитался я этому типу и хотел было пойти в казарму, но меня он одернул за руку. – Слющай, ты харашо паработал! Маладэц! Ты давай иды атдыхай, только нэ долго! Бистро атдыхай, и снова иды работать! Многа будищь принасить, сдэлаем тебе жратвы на адын раз больше! Пониль? Будеш нэ три раза кущать, а четыре, пониль! – Я кивнул. -Спасибо Хозяин. Буду больше работать, – буду больше есть?

– Правильно гаваришь! Будешь! – Ну я решил немного «поковать пока горячо»: – А что еще можно будет получить, и что надо для этого искать? – Сахлеб немного задумался и затем резко глянул мне в глаза: -Искины видел, знаешь? – Я отрицательно покачал головой. Сахлеб отвернулся и потянул меня за рукав в казарму.

– Вот, смотри! – На стол с громким шлепком упала папка с фотографиями. Я развернул. На фото изображены были матово-черные предметы в форме призмы. Размеры этих, как их назвал Сахлеб, -«Искинов» были разные. От призмы с кулак, до размеров «земного» холодильника. Пока я изучал фотографии, Сахлеб молчал, но только я захлопнул папку, он начал объяснять.

На сколько я понял из торопливого и сбивчивого рассказа Сахлеба, Искин, он же Искусственный интеллект. По сути, вычислитель, суперкомпьютер, с огромной скоростью обработки данных и вшитой матрицей личности. Саморазвивающаяся программа. Очень крутая штука, и очень дорогая. Я призадумался, пытаясь вспомнить, где-то мне попадался на глаза такой предмет. Их в каталоге «трофеев» не было и я, не зная, что это за хреновина, не стал его трогать. Вспомнил! Он был капитально примонтирован к конструкции одного корабля, и я не стал тупо тратить драгоценное время на его демонтаж. А оно, вот как обстоит дело!