Я бы с радостью ответил на реплику, полную заботы, но, увы. Во рту отвратительный на вкус кляп.

– Надеюсь, что нет, – продолжает бугай. – Слушай внимательно, старатель. Дважды повторять я не стану.

Удивлённо щурюсь. Нет, не ошибся.

Незнакомец достаёт из кармана какую-то книжечку в кожаной обложке. Небрежно кидает мне под ноги. Она ударяется углом об пол, подскакивает, падает возле самого колена. Скашиваю глаза. Обычная записная книжка. Вроде бы даже Земная.

Но это бред: в иллюзорный мир органику не протащить.

– Здесь расписаны подробные инструкции. Но действовать можешь по своему усмотрению… о, предвижу вопрос. Да, награда будет. Много золота, старатель. Очень много. Это, можно сказать, главный в твоей жизни контракт.

Пытаюсь промычать что-то нецензурное. Глупо, конечно. Но сейчас, после штуки, которой меня огрели, разум словно после двух стаканов водки. Плывёт. И нет страха.

– Говорят, что старатели – существа непостоянные, – продолжает вещать незнакомец. Шестеро его товарищей стоят, по-военному заложив руки за спину, расставив ноги на ширине плеч. Позёры. – Поэтому мы дадим тебе и твоим друзьям капельку мотивации…

Стоящая возле незнакомца девушка – видно по хрупкой фигуре – резко подаётся вперёд. Широким шагом подходит к нам. Внимательно всматривается в лица, выбирая. На долю секунды я ловлю взгляд её зелёных глаз. Пленительница отворачивается. Берёт за руку Аню, тащит к себе. Та, не упираясь, послушно идёт следом.

Чем-то интересным её стукнули, должно быть.

Незнакомка достаёт из-за пояса дубинку. Вроде той, что я замораживал фриков в пещере.

– Приготовься, – шепчет девушка.

На лице Ани – паника. Теперь она пытается вырваться, но незнакомка ловко ударяет её концом нехитрого оружия под дых. Вспышка слепит глаза, я вижу, как тело девушки начинает биться в конвульсиях. Она падает на камни, нелепо, словно гусеница, извивается.

По ушам бьёт звериный вой. Я не сразу понимаю, что это кричит Хомяк. Он дёргается, силясь встать, страшно вертит глазами.

Предводитель семёрки бросает на пол камушек. Снова вспышка: под ногами у пленителей разворачивается настоящая воронка, словно бы сотканная из толстых нитей воды.

– Не забудь проверить сообщения на мобильном, мальчик, – бросает напоследок бугай.

И без страха ныряет в бушующую стихию. За ним, след в след, как заправские парашютисты, прыгают «хамелеонщики».

Земля подо мной дрожит, кажется будто рядом, прямо в пол, вонзили гигантский невидимый бур. Но вот последний из странной компании исчезает, и воронка с влажным чпоканьем схлопывается.

Кожу обжигает нестерпимым жаром. В тон ему – почти звериный вопль. С удивлением смотрю на Хомяка: путы на его руках вспыхивают, одежда дымится. Спотыкаясь, на четвереньках он бежит к замершей на полу сестре. Трясёт за плечи.

Сейчас бы самое время выйти. В следующий раз появлюсь на этом же самом месте, верёвки уже не будут сжимать тело. Но не могу: слишком часто бьётся сердце, в голове стрижами мечутся мысли, сердце не отпускает волна адреналина.

– Хома, – просит Дан. – Развяжи нас.

Не верится, что Хомяк отреагирует. Слишком взвинчен. Мне ещё ни разу не доводилось видеть, что стресс делает с элементалистами. Но, вопреки ожиданиям, Хома послушно возвращается к нам.

– У меня в сапоге, – говорю, – нож. Достань.

Мальчишка долго возится, руки его дрожат. Вскоре верёвки бесполезной ветошью подают на пол. Растираю затёкшие руки. Чёрт, как всё-таки больно. Связывали нас на совесть.

На негнущихся ногах иду к девушке. Рядом с ней присаживается Дан.

Удивительно – девушка жива. Дышит, на щеках – здоровый румянец. Глаза плотно сомкнуты.