– Да. Продают. Я вот приобрела. Очень красивый костюм. Цвет, правда… Слегка не мой. Я предпочитаю поспокойнее. Но в целом… – боже, что я несу? Что я несу, господи, вырви мне язык, или трахни меня по башке метеоритом покрупнее. Тунгусским хряпни, чтобы наверняка и выжженная пустыня. – И цены тут ничего так. Нормальные цены.

– Слышала? Не морочь мне голову, Лиза. Тряпки в которых у тебя будет потеть жопа не должны стоить как самолет, – тут же потерял ко мне интерес бог по имени Роб. Ну, ожидаемо, в принципе. Не жили богато, не хрен начинать.

– Бетти, меня надо звать Бетти. Роб, умоляю, не могу прийти в зал, как нищебродка. Не могу, – обморочно прорычала Горгона. Я попыталась сойти с места и свалить в закат. Но, черт, пакет мой с дурацкими, не понятно зачем купленными гантелями вдруг затрещал и проклятая трёхкилограммовая железяка с громким стуком выпала мне на ногу. Я закусила губу, чтобы не взвыть и начала собирать с пола вывалившийся хабар.

– Когда-то костюм этой фирмы был для меня и в пир и в мир и в добрые люди, – абсолютно спокойно хмыкнул синеглазый. – А дурацким козьим именем пусть тебя называют твои подружки. Слушай, ты меня утомила.

– Ты же понимаешь, что жена Соколова не может ходить чернавкой? Я не могу одеваться в магазине для челяди, – перешла на ультразвук Горгона. Проклятая гантель, которую я попыталась запихнуть в рюкзачок, купленный мной в порыве безумного шоппинга впилась мне в спину.

– Лиза, ты мне не жена. А это мой торговый центр. И на деньги, которые я зарабатываю на челяди, прости господи, ты покупаешь трусы своей вонючей тонконогой крысе. За деньги, на которые можно нарядить ту тетку, а для этого надо ткани на весь китайский народ намастырить, – снова кивок в мою сторону, – надо же какое самообладание у мужика. Везет некоторым. И дети у них красивые получатся. Красивые, богатые и састливые. А я… Я стою задрав к потолку ТЦ свой зад объемный, и как неудачник жонглер роняю все, что только могу уронить, поднимаю, тут же снова роняю что-то другое. Еще один пакет порвался. У рюкзачка оторвалась лямка. Вторую гантель наверное я все таки тут брошу. Наверное прямо в наглого синеглазого Роба. Черт, как же обидно.

– Дильма не крыса. Она тайская хохлатая собачка. И трусы ей необходимы, и курточки. А стирать их нельзя, потому что вещи брендовые. А эта тетка… Она дешевле Дильмы стоит.

– Поэтому ты гоняешь мою охрану в химчистку? Короче, или тут тряпки покупаешь, или иди… – он что на мой зад смотрит? Ооооо.

– Я стану такой же жирной, как эта тетка. И виноват будешь ты. Понял?

Я не стала дальше дослушивать. Наконец собрала свой хабар в уцелевший пакет и рванула к выходу, на ходу рассуждая, сколько примерно ткани может создать китайский народ. И еще о том, что этот мерзавец в общем получил то, что заслуживает – визгливую истеричку и, очень надеюсь, раннюю импотенцию. Ну а что, если уж мечтать, то ни в чем себе не отказывать. Может он прямо весь из себя, и красивый и шикарный, а в штанах у него пипетка. Да. Точно, так и есть. И ничего он не красивый, и не брутальный. И… Мерзкий и противный.

Домой я ввалилась через полтора часа скитаний по метро с тяжеленными сумками в руках. Я прокляла себя за то, что накупила столько ненужных вещей еще на втором переходе. Но зато красавец и его принцесса выветрились из памяти быстро и без следа. Какой смысл обижаться и расстраиваться из-за людей, которых я больше в жизни не увижу? Плевать на этих зажратых. Самой до себя. Но. Блин, все равно ужасно обидно, что синеглазого Роба счастливой может сделать только красотка Лиза. А мой удел Леха из отдела снабжения, очкастый, не очень румяный, но добрый и непьющий, ну или вообще пробирка.