Высоты 1200—1500 метров обычное дело. Несмотря на то, что Монголия – страна степная, перепады высот колоссальные. Оттого огромные озёра не воспринимаются как озёра, скорее как миражи, возникающие с очередного подъёма. Далеко внизу, за 10—20 километров в тяжёлой воде отражаются ещё более далёкие вершины и они кажутся частью степи. Вода не шелохнётся. Озёра сульфатные, почти пересохшие, покрыты коркой соли. Их размер часто велик, 8—15 футбольных полей. По солёной корке бродят лошади, что-то выискивая там. К вечеру, когда земля раскалена солнцем, живность спасается под мостами, в тени джипов, в тени друг друга. Трудно, нет, невозможно представить, что если ехать и ехать дальше на юг, ты встретишь влажные тропические леса, ярусами уходящие в небо, лианы, орхидеи и обезьян, бегающих в тени листвы.

Про горы я подумал, что забираться на них нет никакого желания, пусть они и под два километра высотой. Жара, степь, ещё и в гору лезть? Что там увидишь? Ничего, только жажда замучает. Вершины плоские. Перефразируя Визбора: «и нет там ничего, ни золота, ни руд, там даже самый гребень совсем не слишком крут».

Минеральные богатства Монголии, как я понял, не велики. Медно-молибденовые месторождения Эрденета, запасы флюорита – это пока единственно крупные позиции на рынке Азии. Немного золота, вольфрама и урана. Именно немного. Россказни, что Монголия прямо золотое или урановое Эльдорадо, бред, не более. Союз потратил на разведку более миллиарда рублей (тех, настоящих), и ничего толком не нашёл!

Для местных нужд есть уголь. Из камней – немного бирюзы и альмандины. Альмандины прикольные, россыпные, и немного в слюде, смотрятся красиво. Они есть ближе к русской границе. Есть и хризолиты, красивые зеленовато-жёлтые камешки. Гранят их где? Ну понятно же, что в Улаан-Баатаре.

Что меня удивило, так сейсмичность Монголии. Это очень напряжённый участок суши, где постоянно бывают землетрясения. Рифтовое ущелье Байкал – Хубсугул тому подтверждение. Гобийское землетрясение даже вскрыло ранее существовавшие разломы.

Но ведь неинтересно тут, даже в земле не покопаться! Рыть землю нельзя. Монголы, согласно своим верованиям, даже обувь носят с загнутыми носками, чтобы не тревожить прах предков. И как русские умудрились уговорить монголов вести горные разработки? Это сколько же водки надо было совместно выпить? Многих моих знакомых, когда я рассказывал про это, интересовало другое: а как они тогда хоронят умерших? Очень просто. Выносят умершего на сопку, и всё. Ночью собачки, днём птички. По национальным поверьям чем быстрее душа освободиться от бренного тела, тем быстрее она попадёт к Будде.

В свете этого можно поднять вопрос о могиле Чингиза. Исходя из своего славяно-христианского мировоззрения, многие думают, что великого хана похоронили в кургане, со слугами и золотом, а потом, чтобы не нашли место, прогнали табун лошадей. Нет, вероятно просто отнесли на гору.

Цвета в природе буро-зелёные, жёлтые, коричневые. Песок от красного до жёлтого и серого. Земля напоминает золу. Если разбить кирпичную печь, получится точная картина монгольской земли. Сгоревшие дрова, уголь, зола, битый кирпич, песок. Такие пейзажи часты вдоль дорог и радости они доставляют мало. Плюс смрад от павших лошадей. За этим ехать в Монголию?

Степь расцветает после дождя. Вечером прошёл дождь, и наутро равнина из бурой превращается в зелёную, покрытую мелкими жёлтыми цветами.

…Витька Клаус, проехав от Эренцава, хапнул счастья побольше моего. Начать с того, что «Доминатор» Серёги сдулся, ещё не доехав до погранперехода. А как тут не сдуться, если дорога не дорога, а направление – сплошное подбрасывание вверх-вниз, а мотоцикл гружённый? Но они всё же перешли границу, переночевали у мелкого озера и отправились дальше. Дальше началась голая степь. У них был настоящий тяжёлый поход, с ночёвками в палатках, с поисками пути, воды и еды. Это я, как истинный ленивый цивилизованный турист, старался сильно на рожон не лезть, помня, что я один и на тяжёлом мотоцикле. Хотя меня больше, чем дороги, напрягало отсутствие родной речи.