– Шарф Эндрю… – без какой-либо надобности произнес адъютант. – И его серебряная фляжка…
Серебро было сильно помято, но крышка отсвечивала золотом, когда адъютант поворачивал фляжку в руках, а содержимое тихонько булькало. Он отложил фляжку в сторону и по одному достал другие предметы из мешка: наградные ленточки Эндрю, янтарный мундштук, пружинную монетницу, в которой остались три монеты, его бумажник из свиной кожи… Из бумажника выпала фотография родителей Эндрю, стоявших перед замком.
– Что это? – Адъютант поднял коричневый конверт из толстой блестящей бумаги, запечатанный восковой печатью. – Адресовано… – Он прочитал надпись на конверте. – Адресовано пилоту на желтом SE5a.
Адъютант изумленно посмотрел на Майкла.
– Это же ты, Майкл… что за черт?
Майкл забрал у него конверт и ногтями сорвал печать.
Внутри лежал единственный листок первоклассной бумаги. Письмо было написано от руки; и хотя почерк явно был континентальным, потому что заглавные буквы выглядели готическими, сам текст свидетельствовал, что автор безупречно владеет английским.
Сэр,
Ваш друг, лорд Эндрю Киллигерран, был сегодня утром похоронен на кладбище протестантской церкви у Дуэ. Эскадрилья «Ягдстаффель» отдала ему воинские почести.
Имею честь сообщить Вам и в то же время напомнить, что никакая смерть во время войны не является намеренным убийством. Цель войны – уничтожать врага всеми возможными средствами.
С нетерпением жду встречи с Вами.
Отто фон Грим, подразделение «Яста-2», у Дуэ.
Все выжидающе смотрели на Майкла, когда он складывал письмо и прятал его в карман.
– Они нашли тело Эндрю, – тихо сказал Майкл. – И он сегодня утром похоронен у Дуэ с полными воинскими почестями.
– Чертовски достойно с их стороны, – пробормотал кто-то из пилотов.
– Да, для гансов достойно, – сказал Майкл и повернулся, чтобы уйти.
– Майкл, – остановил его адъютант, – думаю, Эндрю хотелось бы, чтобы вот это осталось тебе.
Он протянул Майклу серебряную фляжку.
Майкл медленно повернул ее в руках. Металл, скорее всего, помялся при ударе о землю, подумал он и содрогнулся.
– Да, – кивнул он. – Я позабочусь об этом ради него.
Повернувшись к двери, он прошел сквозь группу молчащих офицеров.
Биггс помог ему одеться даже с большим вниманием к деталям, чем обычно.
– Я в них втер побольше жира, сэр, – сообщил он, помогая Майклу надеть ботинки из мягкой кожи антилопы куду.
Майкл словно не услышал его замечания. После суматохи, поднятой появлением немецкого самолета, он еще немного полежал, но заснуть так и не сумел. И все же он ощущал спокойствие, даже безмятежность.
– О чем ты, Биггс? – рассеянно спросил он.
– Я сказал, что подготовил вашу парадную форму, все будет сделано, когда вы вернетесь… И я договорился с поваром, он обеспечит вам добрых пять галлонов горячей воды для ванны.
– Спасибо, Биггс.
– Такое не каждый день случается, мистер Майкл.
– Это верно, Биггс, одного раза на всю жизнь достаточно.
– Уверен, сэр, вы и та юная леди будете очень счастливы. Мы с моей миссус поженились давно, в июне двадцать два года исполнится, сэр.
– Это очень давно, Биггс.
– Надеюсь, вы побьете мой рекорд, мистер Майкл.
– Постараюсь.
– И вот еще что, сэр… – Биггс смутился, не отрывая взгляда от шнуровки ботинок. – Не следует летать в одиночку, сэр. Опасно, сэр; надо бы взять с собой хотя бы мистера Джонсона, уж вы меня простите, сэр… я понимаю, не мое дело рассуждать об этом…
Майкл на мгновение опустил руку на плечо Биггса. Он никогда прежде такого не делал.
– Подготовь ванну к тому времени, когда я вернусь, – сказал он, вставая.
Биггс посмотрел ему вслед, когда Майкл, нагнувшись, выходил из палатки, и не попрощался с ним, и не пожелал удачи, хотя ему стоило немалых усилий удержаться от этого, а потом поднял сброшенную Майклом куртку и сложил ее с особым усердием.