На этот раз настала моя очередь отводить глаза.

В теплой мелкой воде сидеть было очень приятно. Вставать мы не стали; так и сидели под луной, смотрели на небо, почти касаясь друг друга плечами.

– Видишь вон то яркое пятно? – я посмотрела, куда указывал его палец.

– Ага.

– Это Туманность Андромеды, скопление более триллиона звезд. Можешь себе это представить? Каков масштаб? Себя таким незначительным ощущаешь…

Я посмотрела на поглощенного ночным небом Дэмиана. На его лице читалось странное выражение, граничащее с благоговением, не иначе. И он впервые показался мне уязвимым.

Луна светила ярко, и я воспользовалась возможностью рассмотреть парня получше. На его лицо налипли пряди мокрых черных волос. Он явно не был смазливым, но выглядел приятным. Была в лице определенная выразительность, которая слышалась и в его манере говорить, и проглядывала в его уверенных движениях, и даже в том, как улыбались его темные глаза.

– Откуда ты столько всего знаешь про космос? – спросила я.

– Я в универе физикой занимался, – сказал он без нотки кокетства. Это прозвучало серьезно.

– Не может быть. Ты шутишь! – наверняка шутит, физикой только гении занимаются вроде Эйнштейна.

– Не шучу, я старый зануда, – небрежно сказал Дэмиан. – Я в основном интересуюсь работами Хокинга.

– Ого! Впечатляет, хотя я без понятия, что это вообще такое. – я посмотрела на его покрытые татуировками руки, на старые кеды, футболку с символом биологической опасности и сильно помятую полурасстегнутую рубашку. Дэмиан казался сложным пазлом, который я едва начала. А если и удастся его собрать, то наверняка каких-то элементов хватать не будет.

– Значит, гений физики, сын очень богатых родителей, путешествует по миру с рюкзачком и без кредитки. Как так вышло?

Он пожал плечами.

– Я понял, что не смогу изучать то, что находится за пределами нашей планеты, зная о ней самой так мало.

– Какая глубокая мысль! – сказала я, старательно имитируя говор укуренной хиппи.

Дэмиан снова криво мне улыбнулся.

– На меня иногда находит.

Воцарилось молчание; слышался лишь слабый плеск волн.

– А ты? Какова история Лили?

Боже, ненавижу такие вопросы. Настолько обширные, что не знаешь, с чего и начать.

– Спроси конкретнее. Что тебя интересует? – предложила я в надежде, что он не станет этого делать.

– Та-а-а-кс… – Дэмиан скрестил ноги и повернулся ко мне.

Меня это застало врасплох; если не считать поездки в такси, так близко он ко мне еще не подсаживался. Смутившись, я немедленно принялась водить рукой по теплой воде, зачерпывая песок и выпуская его сквозь пальцы. Дэмиан вдруг снял рубашку, попытался ее выжать и протянул мне.

– Возьми, – сказал он, отводя глаза.

– Зачем?

– Прикрыться… у тебя платье прозрачное.

– Боже, – ахнула я и посмотрела вниз. Прозрачное – это еще мягко сказано. Я торопливо напялила рубашку и немедленно ее застегнула.

– Спасибо!

– Не за что.

Снова повисло неловкое молчание, которое нарушил Дэмиан.

– Так, я в курсе, что твоя невестка – адвокат. – он хихикнул. – Это, наверное, весь аэропорт знает теперь. А сама чем занимаешься?

Я была рада, что он выбрал такой несложный вопрос, а не что-нибудь глубокое и экзистенциальное про смысл жизни или типа того.

– У меня профессия не такая загадочная, как физика, но я ее люблю. Я аудитор. Работаю в папиной компании.

– И ты любишь эту работу? – Дэмиан казался шокированным. Многие удивляются тому, что мне приносит удовольствие моя работа.

– Да. Мне нравится, как в итоге все сходится. Сводишь капитал. Проверяешь все платежи, смотришь, совпадает ли это с данными в бухгалтерских книгах, находишь идеальный баланс. Это просто. И мне это нравится. Все либо верно, либо нет. Черное или белое. Как в жизни.