– Может и вернутся. Увидят, что мы ничего плохого не делаем и вернутся. Да и что у них взять? – Мишка с интересом оглядывал приближающиеся шалаши. – Да они тут, наверное, и не живут постоянно. В таких завалюшках зиму не выдержишь.

– Ясно, что не живут. Рыбой промышлять пришли или приплыли. Лодки по лесу не потащишь. Значит, деревня может быть недалеко.

Пришли в становище. Хижины действительно убогие, внутри почти ничего не было. В одном месте нашли корзину со свежим уловом. Некоторые рыбины ещё шевелили хвостами.

– Вот и обед настоящий будет у нас! – обрадованно ухмыльнулся Мишка.

Ничего другого из припасов не нашли. Стали кричать в лес, но оттуда никто не отвечал.

– Всё ж поглядывать надо на пригорок, – заметил Мишка, – Ещё нагрянут врасплох. Ружья держать наготове.

После обеда легли отдохнуть, но подозрительно поглядывали в сторону леса. Часа через два показалась сгорбленная фигура старухи. Она с опаской спускалась вниз, тяжело опираясь на суковатую палку. Мишка встал и с любопытством наблюдал. Вскоре старуха спустилась, но дальше идти не решалась.

– Пошли, Тин, узнаем что-нибудь. Вишь на разведку старую послали. Видать решили, что такую не жалко и потерять в случае чего.

Пока подходили, старуха медленно пятилась назад и горбилась ещё сильнее. Коричневая сморщенная кожа лица испещрена множеством морщин, седая голова тряслась мелко и непрерывно.

Старуха снизу боязливо бросала взгляды на подошедших, губы её вяло шевелились.

Тин-линь заговорил по-китайски, но старуха не понимала. Тогда он, с трудом вспоминая слова, стал пытаться объяснить ей, что они друзья. Её повели к морю и показали, что ничего, кроме рыбы, не тронули. Кое-как старуха оправилась от испуга и стала что-то понимать. Вскоре она обернулась к бугру и стала махать суком. Показались люди. С опаской спустились к берегу. Здесь оказались пятеро мужчин и несколько женщин с детьми. Всех сковал страх, их движения были вялые и осторожные.

Тин-линь изо всех сил старался расположить их к себе. Однако только вид Ювэя стронул отчуждение с места. Корейцы оживились и заговорили с интересом, а когда Тин-линь вспомнил семейство Сун, которое они повстречали в тайге, то рыбаки почти совсем успокоились. Послали в лес мальчишку, и тот притащил проса и риса.

Быстро сварили уху и рис с рыбой. На радостях, что так хорошо устроилось, корейцы не жалели своих запасов и с удовольствием угощали своих гостей.

Глава рода Че Чан Сов знакомил со своими сыновьями и их жёнами. У старшего сына Янг Чанга был уже взрослый сын, остальные помоложе. Все с любопытством глядели на пришельцев. Под взглядом Мишки они старались отступить за спины отцов и побаивались подходить близко.

К вечеру стали ладить лодки к вечерней ловле рыбы. И хотя на удачу трудно было рассчитывать, но дополнительные расходы заставляли трудиться и в ночное время.

Весь следующий день прошёл в расспросах. Слов для такого разговора было мало. Тин-линь знал несколько слов корейских, а те столько же китайских. Всё же удалось понять, что в этих местах джонки бывают так редко, что ждать можно целые месяцы. Надо двигаться дальше на восток хотя бы дня два. Тогда можно надеяться на встречу с рыбаками и большим судном или джонкой редкого купца.

Очень редко можно встретить отряд маньчжур, но их так боялись, что одно упоминание о них приводило в ужас. Маньчжурские посты стояли за рекой Ялуцзян, и туда никто не отваживается заходить. Правда в последнее время море не так строго охранялось, и некоторые корейцы отваживались порыбачить на берегу.

Корейцы научили беглецов искать съедобные водоросли и устрицы. И теперь не так страшил голод. И-дун выменял на нож два крючка и леску. На худой день можно попытать счастья ловлей рыбы.