Бахор заканчивался и на севере, а здесь, в Узбекистане, закончился давно. Впереди были другие времена года и жизни.
Экология комаров Западной Сибири
Вертолёты подлетали, садились и взлетали один за другим. Одновременно можно видеть штуки три – над разными вертолётными площадками поблизости.
Это только в одном углу.
Бурение на нефть и её добыча. Денег не жалели.
В тайге и по болотам – дорог нет.
Зимники, зимние дороги – зимой.
Так что – летаем.
Начало лета.
В тайге на расчищенной площадке буровая установка – небольшой завод с вышкой, насосами, складами, ёмкостями, лестницами, трапами и переходами.
Запах тайги: хвои и древесной смолы, новой листвы, болот, багульника. Запах, на-долго ставший привычным.
Ну и – комары-комарики в каждом кубическом дециметре – литре воздуха.
Сибирский комар резко отличается от европейского – размером и нравом. Крупнее и решительней, он не вьётся и не пищит где-то в стороне, а бьёт без подготовки, сразу и сильно, тут и разражаясь победным криком.
(О, антикомариная «Дета», о, сладко пахнущая сетка Павловского! Спасали, но без стоической выдержки и с ними не выжить бы.)
Буровую поставили в низинке. Другого ровного места на гриве в окружении болот не было. Да и по геологии куда хочешь буровую не поставишь. Вся талая вода из округи – буровиков. Грязь – по пояс. Ты туда не ходи.
В общем-то, подсыхает. И есть протоптанное направление от жилого посёлка к буровой: шаговые углубления в грязи по колено.
(Не забыть написать оду резиновым болотным сапогам. Они сродни мушкетёрским.)
Приземлился вертолёт.
На буровой Вити появились однокашники и земляки – муж с женой.
На севере землячество, однокашничество – великая вещь. Не для блата. А для души.
(Так и пронесли это неформально-обязательное единение через годы.)
– Что-то ты серьёзный, – сказал Вите в вагончике однокашник.
– Будешь здесь серьёзным – проблемы со скважиной, в круг не идёт.
(Начальство даст по шее, если не получится.)
– Ладно, – продолжил Витя – Давайте пить чай. С салом!
Колбасы в те времена не было. Если доставали – к праздникам. Праздники впереди. Сало было.
Что лучше чая с друзьями?! Да посреди тайги?! Несмотря на тесноту старого вагончика.
Полностью насладиться не дали. По грязи с буровой прибрёл бурильщик Рома – большой, как два Вити
– Начальник, шо, прихват!
– Тянул или шо?!
– Тянул. Сто делений. Больше не могу!
В скважине на глубине прилипли трубы. Именно прилипли – глины. И попробуй, выдери…
Витю прошибла испарина. Прихваты ликвидировать не приходилось… На то есть аварийный мастер. Но где его взять?! Пока вызовут, пока прилетит… Только завтра. За это время скважине точно каюк будет. Нечего объяснять, что скважина – дело не копеечное… А они её и так перебуривали вторым стволом, то есть бесплатно – за тариф, без премии. За брак не платят.
С лязганьем на буровую пришёл ГТТ – гусеничный транспортёр-тягач. Другое здесь не ходит. За друзьями, они его вызвали заранее. Уехали, пожелав «ни пуха». Ничем помочь не могли, а мешать не хотели.
Думай, Федя, думай.
Федя надумал. Вот же он, на столе – «Справочник бурового мастера», вот короткая и понятная глава с таблицами «Установка нефтяных ванн»! Для бурильных труб.
Витя сходил на буровую. В вагончике посчитал. Рома по расчёту качнул в скважину нефти. Час будет киснуть.
Через час – опять на буровую. Ромка говорит:
– Давай, тяни сам, чи шо.
Неуверенными руками Витя взял ручку подключения лебёдки и тормоз. Пневмомуфта пшикнула, вцепилась в вал лебёдки, канат которой стал тянуть трубы из скважины. Индикатор дернулся до восьмидесяти и стрелка упала ниже.
– Всё! – орёт Рома, – Пошел, зараза!