– Серый мне вчера звонил… – не выдержал Королев.

– Не пыхти, – отодвинул от себя чашку Корень, – по порядку.

Он слушал, молча, наклонив голову, и рассматривая что-то на столе. Не торопил и не задавал вопросов, давая собеседнику высказаться. Потом неожиданно рубанул.

– Вчера вечером на проселочной дороге Одинцовского района сгорела машина. Дачники слышали то ли хлопок, то ли взрыв, наткнулись на сгоревший остов машины. Вызвали ментов. Те определили по серийным номерам владельца, подняли список звонков…

– Шмат? – отчего-то не удивился своему предположению Витька. – А Серый-то причем?

– Все это произошло в пяти километрах отдачи его тещи. И гражданин Копылов не смог подтвердить свое алиби на период предполагаемого убийства.

– Дурь какая-то…

– Не пыхти. Лучше расскажи о своих подозрениях. Вижу, что есть.

Витька еще в школе удивлялся, как Олег мог подчинять свои эмоции при решении задач у доски. Словно робот из фантастических видеофильмов, наводнивших страну в девяностые, Корень не поддавался на смешки или ошибочные подсказки одноклассников. Всегда четко шел к цели и побеждал. И в «Бауманку» сам поступил, хотя родители уговаривали идти в МГУ. Смог бы, но не захотел. Так и сейчас, несмотря на явную угрозу для Серого и его семьи, Корнеев был удивительно собран и хладнокровен.

– Карту памяти привез? – сухо спросил он, опуская комментарии Королева.

– Там формат записи не для твоего ноутбука.

– «Мерседес» нужен? – с горькой усмешкой заметил Корень, понимая свою ущербность в финансовых вопросах.

– Я в интернете эту фотку Левицкого быстро найду, – кинулся на помощь гость, – или давай ко мне съездим. Все сам увидишь.

– Ну, все записи мне смотреть не хочется, – хозяин вскочил за ноутбуком, – это ты у нас библиотекарь, любую фотку запоминаешь, а мне показать нужно…

Минут через десять Олег внимательно рассматривал найденную на сайте Императорского Дома Романовых копию фотокарточки с датой 1867 год. Чуть склонив голову набок, улыбнулся и покачал головой, словно встретил старого знакомого, изменившегося со временем, но все равно узнаваемого.

– Великий князь Николай Констан-тинович. Старший сын экстравагантного брата императора Александра II по имени Константин. Царская семья признавала только ранние изображения и упоминания Николая Константиновича. Красавец и умница, ростом удался в своего деда Николая I – больше двух метров. Да и назван был в его честь. Получил прекрасное домашнее образование и воспитывался, как будущий генерал. Многие пророчили этому баловню судьбы императорскую корону. И какой бы в таком случае могла стать Россия, остается только гадать…

– И при чем тут Шмат?

– Хм. Кто только ни терся у русского престола. Огромная страна, нетронутые богатства, перспектива… Немцы, шведы, поляки, англичане… Куда ж без иудеев…

– Погоди, и куда же этот красавец сгинул? – удивился Пыха. – Я долго копался в интернете, фоток с таким лицом почти нет, а на тех, что попадались, он действительно не старше двадцати.

– Интриги, друг мой, интриги, – грустно вздохнул Олег. – До семнадцати лет жизнь князя Николая Константиновича ничем особо не отличалась от других Романовых. Отличное домашнее образование, воспитателем был генерал-адъютант по фамилии Философов. Алексей Илларионович из бедных дворян, отличился в действующей армии, награжден орденами за личную храбрость при обороне Кронштадта. Был строг даже с великими князьями. Сошелся во взглядах с отцом Николая Константиновича, когда тот пожертвовал 200 000 рублей из личных сбережений на строительство бронированных канонерок вместо парусников для обороны Питера с моря.