– Сара, мы же уже говорили с тобой. Все в округе знают, что ко мне можно ходить только с болями и ушибами и если нет жара…

– Ох, Джон! – она подняла руку. – Я доверяю тебе. Но прошу тебя – будь аккуратнее.

– Спасибо, Сара.

Она развернулась и ушла, сделав знак помощникам отпустить Виггинса. Тот сразу прошел в комнату к Ватсону.

Доктор покосился на клиента:

– Мистер… ээ… Мейсон… не могли бы Вы буквально пару минут подождать за дверью?

Клиент нехотя повиновался.

– Здравствуйте, мистер доктор! – сказал Виггинс, когда они остались вдвоем.

– Как ты меня нашел, Виггинс?

– Ох, мистер, все знают, что Вы добрый доктор, который принимает здесь людей. У меня мало времени, мистер доктор, – с этими словами Виггинс хлопнул пачку газет на стол, порылся в ней и извлек из середины пару листов бумаги, но не газетного формата. – Вот, мистер доктор…

– Что это, Виггинс?

– Я поговорил со своими и узнал. В редакцию часто приносят или присылают свои статьи разные джентльмены, но не многие из них публикуют. Их статьи не выкидывают, а оставляют для растопки или еще каких-то нужд, или продают как бумагу. Короче, их складывают в одном месте. Несколько вечеров я рылся там, и вот нашел, – он протянул бумаги Ватсону.

На первом из пожелтевших листов корявым почерком было с трудом понятно выведено: «Правда о «поражении» при Майванде».

– Виггинс, это же… Это же то, что нужно!

– Я рад, мистер доктор.

Ватсон полез в шкаф за деньгами, но увидев это, Виггинс повелительно поднял руку:

– Не надо, мистер доктор. У меня у самого отец не вернулся с войны…

Ватсон подошел к парню и взял за плечи:

– Спасибо тебе, Виггинс! Знай, что если что-то с тобой случится, ты всегда сможешь на меня рассчитывать.

– Я знаю, мистер доктор, – ответил газетчик, собираясь уходить.

– Послушай, Виггинс, – несколько замешкавшись, продолжил Джон. – Есть еще одна просьба… если, конечно, это тебе не сложно…

Парень остановился в дверях:

– Слушаю, мистер доктор.

– Ты можешь… Ты можешь узнать, кто это принес или прислал?

– Я и так бы сделал это, мистер доктор. Хорошего дня!

– Стой! – Ватсон задержал его, ухватив под руку. – Будь осторожен, хорошо?

– Два раза не умирать, мистер доктор, – с этими словами парень вышел.

Весь день тянулся для Ватсона очень медленно. Он думать не мог больше ни о чем, кроме как о сложенных в стол пожелтевших листках бумаги. В какие-то моменты он даже боялся, что поставит неправильный диагноз или что-нибудь не то посоветует кому-то из вереницы клиентов. А их как назло было почему-то больше, чем обычно. Порезанный палец с начавшимся заражением, больной живот, больные зубы, женщина, которая чего-то испугалась и стала заикаться… Джон ловил себя на мысли, что очень уж часто непроизвольно поглядывает на часы и это может показаться со стороны слишком нарочитым.

Особенно долго не хотел уходить последний, мужчина средних лет с ушибленной рукой. Уже все необходимые процедуры были закончены, но мужчина продолжал что-то рассказывать и рассказывать про свою жизнь. Ватсон его не слушал и наконец буквально вытолкал, пообещав принять еще раз через несколько дней.

Как только за ним закрылась дверь, Джон сразу бросился к столу, схватил листки и в неровном свете лампы начал читать.

Чем больше он читал, тем быстрее ему хотелось перескочить на все новые и новые строчки, чтобы узнать больше и больше, и тем сильнее покрывался он испариной.

«Правда о «поражении» при Майванде.

Хочу сразу признаться читателям, что долго не решался писать, ибо эпистолярный жанр вообще не является моею стихией, да и занимать внимание уважаемых джентльменов мне попусту не хотелось бы. Но я так часто в последнее время стал слышать о поражении наших войск при Майванде, которое обросло столькими небылицами, что я, как участник этой печальной битвы, посчитал своим долгом рассказать о ней ту правду, которую знаю и видел сам. В память о тех храбрецах, которые погибли, и в честь нашей победоносной армии, которая оказалась оклеветана нелепыми слухами о той битве.