Закуривая вторую сигарету от бычка, я начал судорожно вспоминать злоключение на глиняном откосе, где «погиб» Айболит. Та самая группа, стреляла бесшумным оружием, и двигались как военпуты. Неужели эти самые хлопчики оказались теми наемниками? Но тогда какого рожна они нас преследовали? И откуда они вообще могли знать, где я с Кимом поведу группу к дальней заставе?

Круговорот мыслей стал слишком сумбурным. Прорыв периметра, хабанера, генерал, Ким, дальняя застава, лаборатория, подстава, подстава, подстава! Нет, Ким сам рисковал жизнью в некотором смысле, пытался спасти меня, когда спускались в подвал, да и генерал бы не сделал бы такого. Да и никто не мог предугадать, что нас вообще возьмут в плен. Не мог ведь? Если бы Горбун был в сговоре с наемниками, то он бы не стал их ликвидировать. Тех наемников убил Горбун, без всякой помощи ракшаса, это точно, потому что на телах только пулевые ранения.

Еще этот ракшас, профессиональный киллер блин, который как, оказалось, мог использовать электромагнитный импульс. Вот почему КПК активировался после Горбунских выстрелов по кустам, он видимо попал в мутанта, но поверхностно. И вот почему наши гаджеты заработали, ракшас покинул свои обжитые охотничьи угодья. Слишком много всего, надо пока дух перевести. По моим примеркам, если зайти в Дюшевский тайник, то будем у лагеря ученых, где то к обеду.

Я посмотрел на Восток, где солнце только начинало появляться. До следующей остановки, до моего ориентира которым являлся старый памятник Ленину около поворота на железнодорожную насыпь еще шесть часов ходу, а там если все пойдет гладко, то до Лесного Пункта со схроном рукой подать. Ну, относительно естественно.

Закончив со своими рассуждениями, я с щелчка выкинул окурок в будку, сходил по нужде, и облепив Горбуна сзади себя руками, я побрел дальше на юг, Алекс же натянул капюшон, вставил соломинку в зубы, и изредка оглядываясь, пошел за мной след в след.

Пока мы шли в сторону лагеря ученых, по хорошо асфальтированной дороге, скрытой в кронах и широких стволов деревьев, мои рассуждения вернулись ко мне. Мне становилось все непонятней эта ситуация с наемниками, слишком много совпадений. Или же, всему виной моя паранойя? Ладно, притащу Горбуна к Забенскому, тогда можно будет, хоть и немного перевести дух. Забенский, мой старый товарищ, естественно не бесплатно, но поможет. Таких старых Александровских скупердяев еще поискать надо, однако, как и любой старый скупердяй, он оправдывает свое имя. Алекс, молчавший где-то час, остановил мои рассуждения, положив мне руку на плечо.

Я остановился. Доверять товарищу, тем боле с таким чувством аномалий как Алекс, я привык. Затем, Алекс медленно обошел меня, и полез в задний карман рюкзака. Наконец, Алекс извлек на свет божий бродяжью святыню – болт. Без болта, и жизнь не та, как говорит наш общий знакомый Ворон. Затем, неожиданно даже для меня, Ал, потянулся к аптечке, которая висела у него на плече, и достал маленький кусочек марли. Медленно и аккуратно сделал узелок по всей резьбе, и без замаха кинул болт на несколько метров вперед. Болт беспрепятственно пролетел несколько метров в воздухе, и в прямом смысле этого слова, повис. Марля, которая была привязана к болту, застыла в полете, точно на снимке, а болт теперь начал немного раскачиваться на манер кулона поисковика. Алекс стоял и ждал, пока болт не начнет раскручиваться с такой силой, что можно было бы услышать гул от марли. Затем болт, словно сорвавшийся с цепи, воткнулся по самую головку под прямым углом в асфальт, как будто его загнал туда громоздкий ювелир со строительным молотом.