– Хочешь проверить? – Донов наставил бластер тому в брюхо, – сделай шаг. Только один шаг.

– И сделаю, – тот шагнул вперед и тут же упал, подкошенный огненным лучом.

– Есть еще желающие? – Донов удовлетворенно хмыкнул при виде отшатнувшейся толпы.

Итак, я – ваш траскмен! – повел он бластером.

– Да. Наш. Да. Траскмен, – послышался нестройный гул.

– Не слышу.

– Наш. Наш. Наш.

– Я – ваш траскмен.

– Ты – наш траскмен.

– Траскмен Донов.

– Траскмен Донов.

– Вы – Доновы.

– Мы – Доновы.

– Хорошо. Теперь слушайте приказ. С этого момента больше ни одного убийства, ни одного грабежа. Пленных отпустить. Награбленное вернуть. Убитых похоронить. Всем расселиться в городе. Насчет жилья и питания обращаться к жителям или непосредственно ко мне. Оружие снять и сдать мне на хранение, – по толпе пронесся ропот. – Военные действия закончены. Наступает мирная жизнь. Когда утихнут страсти, вы получите оружие обратно для охоты. А пока – комендантский час. Кого увижу с оружием – расстрел на месте. То же самое для тех, кто нарушит любой пункт приказа. Разойдись!

Бродяги, дезориентированные, сбитые столку последними приказами нового траскмена, нехотя побросали оружие и стали молча разбредаться, исчезая среди развалин города.

– Пока все складывается неплохо, – подумал Донов. – Первый раунд за мной. Фреди, – приказал он, – девку запереть в подвале. Крепко, чтобы не выбралась. Охранять. И еще, – он устало потер виски. – Подбери команду из надежных людей. И выявляй недовольных. Они опасны. За ними организуй слежку. Обо всем докладывать мне. Много дел? – устало улыбнулся он Фреди.

– По самые уши, хозяин.

– Ничего, справимся. Это только вначале тяжело, потом будет легче. Все настроится.

Траскмен переговорил с небольшой группой плененных земляков, среди которых, в основном, были женщины, перетащил с их помощью брошенное оружие в подвал и, оставив охранение, отправился в обход города. Следы набега попадались на каждом шагу. Разграбленные помещения, разбросанные вещи и утварь. Кое-где догорающий огонь уничтожал следы человеческой деятельности. И трупы, трупы своих и чужих. Одних уносили группы молчаливых оборванцев, других оплакивали оставшиеся в живых домочадцы. Траскмен утешал и подбадривал пострадавших, утихомиривал еще не остывшие страсти и пресекал мелкие стычки, грозящие перерасти в кровавую бойню. Запрет на оружие оказался как нельзя кстати. Бродяг, в одночасье превратившихся из победителей в изгоев и теперь потерянно кружащих среди развалин, приходилось насильно размещать в опустевших помещениях.

К вечеру траскмен опять собрал всех оставшихся в живых жителей города и бывших врагов и обратился к ним с речью.

– Людей на планете осталось мало, – говорил он, – и поэтому нужно беречь для возрождения цивилизации каждого человека, каждую жизнь. Забыть обиды и месть, перевоспитать заблудших и сделать из них нормальных членов общества. Надежды на помощь Земли нет. Только в единстве мы выживем.

Собрание обошлось без инцидентов, и траскмен распустил людей с большей уверенностью, что через неделю-другую жизнь в городе наладится. Но ошибся. Утром обнаружилось, что охрана оружия и дочери Тана перебита, а сама она и часть оружия исчезли. Исчезла также и часть бандитов, в том числе телохранители Тана. На совете, который избрали из числа жителей и вновь прибывших было решено раздать всем оружие. Бывшим бродягам, оставшимся в городе, надоела кочевая жизнь с бандой Тана, и они добровольно приняли законы города Донов, заверив его жителей в своей лояльности, желании спокойной жизни и помощи в борьбе с остатками банды. Так что угроза внутри города исчезла, хотя и появилась извне. Разыскивать бандитов в хаосе закоулков необжитой части города было невозможно и к тому же могло повлечь дополнительные жертвы. Поэтому совет решил выставить круглосуточные посты на границах заселенной территории, а остальным быть в постоянной готовности к отражению набегов ожидаемого противника.