Донов хотел было уже изложить ход своих мыслей сокамерникам, но вспомнил о подслушивающей аппаратуре. Если адмиралу Висту станет известно о его догадках, всех незамедлительно отправят на переработку. Установлены здесь жучки или нет, – неизвестно. Он не должен делиться своими мыслями ни с кем. Рисковать и необдуманно подводить под риск траскменов – элиту своей планеты – он права не имеет. Отныне он вынужден действовать в одиночку, натыкаясь на недоверие и непонимание соотечественников, рискуя только своей головой и больше ничьей. Действовать так, чтобы спастись не только самому, но и вытащить из этой передряги остальных траскменов и свой народ, если… Если кто-то еще остался в живых из его народа.

– Донов, – прервал его размышления голос нетерпеливой Тан, – хватит молчать. Что ты там надумал?

– Ничего существенного, – отозвался он.

– Стоило тогда думать! – фыркнула она.

– Выбираться нам надо отсюда, – вот что я надумал.

– Каким образом?

– Пока не знаю.

– Ну, думай тогда дальше.

– Зачем выбираться, – подал голос Дило. – Здесь тоже неплохо. Кормят, поят, в туалет водят регулярно. Бока вот только побаливают от постоянной лежки, – он закряхтел. – Мы еще не встречались с начальством. Встретимся, – тогда все выяснится.

– Ха, встретимся! – усмехнулась Тан. – Жди дальше. Нужны мы им.

– Встретимся, вот увидите. Вот только карантин закончится.

– Какой еще карантин?

– Молодая ты еще и глупая, к тому же. Карантин – это мера предохранения команды крейсера от контактов с чужими. Вдруг у нас какие-нибудь бациллы, вредные для их организмов. Заразятся от нас, заболеют и умрут. Потому нас здесь и держат, выясняют, заразные мы для них или нет. А все, что вы здесь навыдумывали, – глупости. Все будет в порядке, вот увидите.

– Вот и попробуй объяснить все тому же Дило. Ничего не поймет. Упрется на своем, – подумал Донов. – Но одному не справиться. Помощник нужен. К тому же, если меня убьют, тогда и остальные погибнут. Кому довериться? С Дило все ясно. Элидж? Нет. Староват, как и Дило, и трусоват. Редли – того вообще не слышно. Остается Тан.

Перед его глазами вырисовался образ Тан. Девчонка еще, худенькая, но плотно скроена. Темная шатенка, карие глаза, слегка курносый нос, правильные, чуть припухлые губы. Миловидное личико, в чертах которого чувствуется упрямство, твердость и в то же время скрываемая мягкость и женственность. Вот только излишне нервная, точнее даже стервозная. Обладает организаторскими способностями, иначе не смогла бы организовать побег и спланировать нападение на город Дило. С оружием обращаться умеет. В общем, настоящий траскмен. Гены-то отцовские, не пропали.

В спорах и перепалках прошло два дня. Донов после своего решения предпочитал отмалчиваться, с удовлетворением наблюдая, как Тан агрессивно нападает на слабо сопротивляющихся Дило и Элиджа. План побега был в общих чертах готов. Донов поджидал подходящего момента.

Наступило время прогулки в туалет. Дверь в камеру открылась, и вошли трое – один гражданский и двое солдат-клонов. Как обычно, один солдат остался у двери, другой направился к клеткам. Гражданский остался у пульта манипулировать кнопками, поочередно выпуская узников.

Подошла очередь Донова. Решетка скользнула вбок, и он выпрыгнул наружу.

Следуя в туалетную комнату, расположенную в дальнем углу камеры, он усиленно разминал мышцы и в последний раз просчитывал варианты. Вариант все равно оставался один, – Донов давно уже остановился на нем.

Обмундирование солдат состояло сплошь из бронированных зеркальных щитков, соединяющихся армированными гибкими сочленениями. Голову прикрывала каска с надвинутым на глаза защитным экраном. Вкруговую стоящий воротник, расширяющийся кверху, чтобы не ограничивать подвижность головы, защищал шею и подбородок. Незащищенной оставалась только узкая полоска впереди, открывающая рот и часть щек. За исключением этой полоски и, возможно, гибких сочленений солдат, благодаря отражательной способности брони, был практически защищен от поражения лазерным оружием средней мощности типа пистолета, который держал в руке сопровождающий Донова охранник.