Твоя вторая любимая кожа.

Я тебя люблю.

P. S. Лучше бы это был кто-нибудь другой».

Жутко захотелось увидеть её и потрогать. Я поставил чайник, взял телефон и позвонил:

– Ты меня растрогала. Я не думал, что у нас всё так серьёзно. Обещаю тебе вечную любовь.

– Лучше пообещай себя, любви у меня достаточно.

– Когда приедешь?

– Ты соскучился?

– Скука – это моё любимое развлечение.

– Нет, скучный ты мне совсем не нужен.

– Хорошо, я приготовлю на ужин что-нибудь.

– Что это будет?

– Разобранная постель с голым мужчиной.

– Я действительно голодна.

– Я тоже. После твоего письма у меня закипело внутри.

– Я слышу только чайник. Выключи его уже.

– Чай придётся пить одному, – снял я чайник с огня.

– Буду часов в шесть. Люблю.

– Молчание не перекричать. Тем более твоё. Что на этот раз? – разбил я наконец тишину.

– В каждом молчании своя истерика.

– В каждом молчании своё болото, – возразил я.

– Вчера у тебя не было слов, сегодня у меня. Вечером ты забыл их в кафе, наверное, или где ты там шлялся. Люди делятся на три категории: одни говорят правду в глаза, другие врут не моргая, третьи молчат: они берегут зрение. Ты из каких?

– Ну, пьяный пришёл, ну и что.

– С запахом приятных женских духов. Рассказывай, кому ты отдал мне причитающиеся слова?

– Никому я ничего не отдавал. Хватит уже.

– Вот и я думаю, что хватит. Достало, – сурово посмотрела на меня Фортуна и добавила: – Нам нельзя быть вместе, это нас погубит.

– И раздельно нельзя – это погубит других.

– Зачем мне другие? Я не хочу быть вагоном, в который входят и выходят. Мне нужен один пассажир, с которым я доеду до конечной, – достала она початую бутылку красного из холодильника и один фужер. Налила до краёв.

– Мне выйти?

– Кажется, ты давно уже вышел. Вечером тебя чёрт знает где носит, ночью пропадаешь в Интернете. Проваливай!

– А не пошла бы ты сама подальше… Как ты говоришь, «до конечной».

– Сам вали, никуда я не пойду, – голос Фортуны заскрипел и дрогнул, из глаз потянулись серебряные нити.

– Да кому ты нужна?

– Себе! Я очень нужна самой себе. Я даже начинаю скучать сама по себе, выслушивая твои упрёки. А ты вот возьми хоть одну из них, из своих виртуальных баб и пошли на х… так же как и меня сейчас, – допила она с горечью вино из большого бокала.

– Да кто они для меня такие, чтобы я их туда посылал. Никто! Я посылаю тебя так далеко, потому что ближе у меня никого нет, – её бокал пролетел рядом со мной и размазался о стену.

Один из осколков отскочил к моим ногам, я взял его и сразу же порезался, кровь быстро побежала по пальцу, будто опаздывала в метро на последний поезд. Тяжёлая красная капля упала на пол, появился кот, понюхал и слизнул, потом другую.

– Вот, и ты теперь будешь пить мою кровь, – на него я тоже не был в обиде.

Взял салфетку, зажал ею рану и подошёл к жене: – С одной стороны, я псих, что полюбил тебя, но с другой – буду полным идиотом, если оставлю. Пойдём в комнату, что-то здесь слишком много эмоций, – взял Фортуну за руку и потянул за собой. Она покорно встала. Я обнял её, чувствуя, как мокнет моё плечо от женских слёз. Вальсируя по коридору вдоль стены, наша пара добралась до спальни. Свет включать не было необходимости, положил жену на кровать и лёг рядом. Рука моя проникла под платье и быстро нашла там тёплую грудь. Я знал, что дырки в отношениях лучше всего заделывать сексом.

– Не надо, – тихо прошептала она. – Ты можешь оставить меня в покое?

– Смотря с кем.

– С собой. Быть собой или с тобой. Этот вопрос давно расколол мою голову на два полушария.

– Я бы хотел побывать на восточном. Надоело всё, может, на море махнём?