– Ты не голодная? Может, перекусим?

– Нет, спасибо, – ответила просто, не желая вдаваться в подробности.

– Ты когда-нибудь это пробовала?

– Нет.

– Попробуй. Может, понравится.

– Ну да, понравится: купи шесть штук и собери собаку.

Саша прыснул.

– Да ладно тебе! Просто попробуй. Две шаурмы, пожалуйста, – обратился он к продавцу.

– Не-е-ет, – застонала я.

К такому жизнь меня не готовила.

– Тебе правда это нравится? – уточнила я, когда мы вышли на улицу, с сомнением глядя на забитый непонятно чем лаваш.

– Ага. Я парень простой, мне незачем менять свои привычки, – сказал он, откусывая знатный кусок, а потом кивнул в мою сторону и с забитым ртом прошепелявил: – Попробуй, тебе тоже понравится. Здесь самую вкусную продают.

– Господи, сколько ж ты её уже отведал?

– Много, – не стал спорить он.

Я набралась мужества, сделала вдох и, стараясь не выглядеть слишком брезгливой, через силу откусила ма-а-аленький кусочек.

– Съедобно, – прокомментировал за меня Саша.

Дальше дело пошло ловчее, и шаурму я всё-таки съела, хотя не скажу, что получила какое-то колоссальное удовольствие или сделала для себя большое открытие. Это был мой маленький подвиг.

Едва мы двинулись в путь, Саше кто-то позвонил и он, взглянув на экран, извинился и отошёл на пару шагов.

Я наблюдала за ним. Не из ревности, а из интереса.

Он стал другим. Отвечал отрывисто, совсем не улыбался и, кажется, разговор этот был ему неприятен.

Вернулся он через минуту или полторы, и мы продолжили нашу прогулку, не упоминая об этом. У нас было столько тем, о которых хотелось болтать!

Саша рассказывал о книгах и фильмах, которые смотрел – и делал это так интересно, что я могла в красках себе всё представить. Наш путь как раз пролегал мимо кинотеатра, и мы, остановившись перед яркими афишами, выбрали, на что хотим сходить вместе.

– Завтра? – то ли спросил, то ли постановил парень. – Так у меня будет повод снова тебя увидеть, – и вновь улыбнулся, задержав взгляд на моём лице, так что на мгновение показалось, что он хочет меня поцеловать…

А я не знаю, как бы отреагировала.

Но этого не случилось. Я кивнула, и мы условились о времени – завтра, здесь же, в восемнадцать тридцать.

День был такой длинный и насыщенный, что в вагоне метро я заснула на Сашином плече.

Он разбудил меня.

– Ты выходишь или будешь спать здесь?

– Уже наша станция?

Я не знаю, почему сказала «наша». На самом деле это была моя станция. Но даже несмотря на усталость, я не хотела расставаться.

При этом риск был велик. Шанс, что ту дверь подъезда снова кто-то случайно откроет для меня, был ничтожно мал, поэтому прощаться нужно было сейчас.

Тем не менее Саша проводил меня до выхода из метро и пошёл назад, пятясь, словно не мог оторвать от меня взгляда. Затем махнул рукой, отвернулся и быстро растворился в толпе. Я лишь успела махнуть ему вслед ромашками.

Заявляться домой с цветами было рискованно, но бросать их казалось кощунственным, поэтому я решила не трусить. Дома была одна мама, которая, заметив цветы у меня в руках, вяло поинтересовалась:

– А это что?

– Цветы.

– Ну, это я вижу, – сказала она с таким презрением, словно я тараканов домой притащила. – От кого?

– Сама купила. У бабушки в переходе.

Мать фыркнула – этого было достаточно, дополнительных комментариев не последовало, и я облегчённо вздохнула.

– Есть будешь?

– Да, что-нибудь бы перехватила.

– Там Лида приготовила борщ и котлеты. Посмотри в холодильнике.

– Хорошо. Я не спросила, как твоя встреча вчера прошла?

– Ой, да нормально, как она может пройти? Нинка опять жаловалась на своего бывшего – зачем, спрашивается, с ним вертится, если давно уже разошлись? И я понимаю, был бы ещё при деньгах – хоть какой-то толк!