– Ясно, а чем раньше занимались? – напомнил предыдущий вопрос Одинцов.

– Я заведовал музыкальным училищем. Лариса Ивановна, – Сушкин указал на тётку, – трудилась главным бухгалтером в крупной компании. Вот эта прелестная леди по имени Анюта – дизайнер, как сейчас говорит молодежь, фрилансер.

Представленная девушка чуть склонила голову в знак приветствия. Арарат давно смотрел на неё с особым интересом, ему очень нравились такие худенькие, скромные, миниатюрные девицы, с тонкой бледной кожей и слегка испуганным взглядом антилопы.

– А Гриша у нас школьник. Отличник, на золотую медаль шел, – хвалебно отрекомендовал Константин Семенович подростка, как будто его оценки сейчас кого-то волновали, – паренек смышленый, шустрый, всё схватывает налету.

Тощий подросток с большими оттопыренными ушами и красными прыщами по всему лицу, шаркнул ногой и вяло поздоровался:

– Здрасьте.

– Так вы к нам насовсем хотите или транзитом? – уточнил Пастырь.

– Хотелось бы найти единомышленников, с кем получится связать свою судьбу на долгий срок и создать новое справедливое общество.

– Ясно. Должен сразу предупредить, что свободных домов у нас нет. Придется к кому-то подселять, если люди согласятся. Плюс вначале двухнедельный карантин, – нудно, как на совещании, озвучил Петр Петрович. Для себя председатель всё уже решил.

Сушкин смахнул со лба вспотевшие волосы:

– Так официальная медицина заявляет, что признаки заражения проявляются спустя неделю…

– Мы перестраховываемся, – безапелляционно отрезал Пастырь.

– Согласны. На всё согласны. Работать, слушаться, все ваши правила соблюдать. Мы не конфликтные, – забормотала Лариса Ивановна, явно заискивая.

– У нас решения принимаются коллективно, ждите результатов голосования, – отчеканил Петр Петрович, – товарищи, у кого-то остались вопросы?

Тимур еще раз взглянул на изможденных путников:

– Вы это… может, пить хотите? Или поесть чего?

– Да, будем чрезвычайно благодарны за бутылку воды. Наши запасы несколько истощились по дороге, – обрадовался Сушкин простым человеческим ноткам в голосе Одинцова.

– Я вынесу, – пообещал Флэш, перед тем как ворота закрылись.

Спустя двадцать минут в штабе собрались все, кроме часовых и мужиков, работавших на рисовых лугах. Пастырь объявил, что кворум набран, поэтому можно переходить к обсуждению и голосованию.

– Ответственно заявляю, что я против этих чужаков. Чего они все к нам едут? Сидели бы у себя в Кирове или откуда их там принесло?! Но помимо того, что они не местные, так еще и бесполезные! Скажите, какой нам прок от директора музыкального училища, бухгалтера, дизайнера и школьника?

– Людей еще толком не узнал, а уже ярлыками обвешал, – возмутилась тётя Даша, – от меня тоже не так много пользы… я старая…

– Минуточку! Не передергивайте. Вы стояли у истоков нашей, так сказать, коммуны, ваше место незыблемо… – Петр Петрович не закончил фразу и поперхнулся.

– Вот-вот, ты тоже в своё время в драных брюках пришел. Забыл? Так ничего, приняли, – напомнила тетя Даша. В «Хали-Бали» она оказалась благодаря знакомству с Егорычем, а Быков считался основателем общины.

Пока Пастырь откашливался и пил из кружки воду, слово взял Флэш:

– Из пацана разведчика сделаем. Старшего и тетку в работники определим. А дизайнер… хм… ничего такая, смазливая. У нас есть парни холостые, думаю, молодая симпатичная девка одна не останется.

– Брат, я на ней жэнюсь. Отвечаю, жэнюсь. Мне она сразу понравилась, – весело откликнулся Арарат.

– Работников хватает, а места и продукты ограничены. Если в этом году теплицы обустроим, кукурузу посадим, с рисовыми полями разберемся, тогда да, сможем себе позволить дополнительных едаков принять. А пока я высказываюсь против. Нам главное – сохранить текущий коллектив, – категорично заявил Пётр Петрович.