– А вы не знаете, другие знакомые у него были? Старые приятели?

– Нет. – уверенно ответил Павел Иванович. – Все поумирали. Он тогда и удалился в свою землянку, потому что никого из близких не осталось. В смысле, кроме нас.

– Он сказал, что ушел умирать. А через двадцать лет передумал. – торопливо добавила гостья. – Он, вообще-то, крепкий был. Особенно, когда двадцать лет в лесу просидел.

– А как вы узнали, что он переехал?

– Он нам открытку прислал, на Фефин день рождения. Очень он любил Фефу! А в открытке и сообщалось…

– А вы примерный текст помните?

– Ну… – протянула Лидия. – Он там, в основном, просто поздравлял. Про переезд пару слов, что соседи хорошие…

– А почему он вдруг передумал и решил переехать? Про это писал?

Вмешался супруг Лидии:

– Так из-за вашего общежития! Он нам буклет прислал, вместе с открыткой. Вот, пишет, наконец, цивилизованное место для таких как он… Для волшебного народа, то есть. Писал, что перемены, наконец. – он нахмурился и забормотал. – Социализм… Перестройка… Демократия… Свобода узникам… Ну, или что-то в этом роде. Радовался, короче.

– Понятно. – задумчиво проговорила я.

– Ну, нам пора! – жизнерадостно произнесла Лидия. – Угощение мы вам оставим!

Мне, конечно, все это угощение даром не нужно, но не заставлять же их тащить все обратно.

– Спасибо.

Мы с гостьей перетаскали снедь на кухню, чтобы посетители смогли забрать свой столик. Вернувшись в комнату, я застала главу семьи за странным занятием: он медленно брел по помещению, согнувшись в три погибели, и волочил за собой свой лапоть.

Заметив меня, мужчина смутился и произнес:

– Тапок забыл забрать.

– Угу. А сигареты? – я кивнула на тумбочку.

– Оставьте для Аристарха! В смысле, он любил. Очень.

Я представила, как живя в экологически-чистой тайге, дед смолит сигареты.

Гости тем временем быстро собирались (переобуваться обратно не стали, просто сложили свои сапоги, кроссовки и босоножки в пакет) и откланялись, чуть ли не отбивая земные поклоны.

– Ну, будьте здоровы!

– До свидания. – попрощалась я.

Что ж. Весьма полезное времяпрепровождение. Теперь я на девяносто девять процентов уверена, что преступление никак не связано с прошлым колдуна Аристарха. А врага он себе нажил именно тут.

А еду полевым отдам.

Убрав еду в холодильник, я помыла посуду. Проходя мимо мусоропровода, осторожно приоткрыла дверцу. Вроде, никого…

В глубине ящика промелькнул розовый лысый хвост.

Ай!

Ладно, пора спать. Я решила, что лягу в гостиной, на диване. Покушаться на кровать колдуна не хотелось.

Однако не успела я улечься, как из кухни послышался какой-то приглушенный шум. Вроде, посуда гремит?

Проверять желания не возникло, а вот тумбочку к двери я передвинула. Надеюсь, крыса не сможет прогрызть дверь…

Спокойной ночи.

К утру я узнала, что голуби могут: ворковать, ворчать, рычать (!), громко хлопать крыльями несколько минут подряд (зарядку делал?), а главное ходить туда-сюда по какой-то неровно лежащей доске, которая каждый раз подскакивала с громким деревянным стуком!!!

Короче, надоел мне этот птичник под окнами. А, точнее, на лоджии.

Я встала и поплелась размуровывать дверь. Тут же на кухне раздался какой-то топот. Крыса, что, возомнила себя Фредом Астером?!

Я отодвинула тумбочку и решительно бросилась устраивать разборки. И тут же споткнулась о какой-то пакет. К счастью, он был забит чем-то мягким и был всего лишь отфутболен на другой конец коридора. А могла ведь и ногу сломать! Или ноготь.

– Это еще что?

Я подошла к пакету и заглянула вовнутрь.

Хлеб. Пакет был набит пятью батонами хлеба в полиэтиленовых пакетах.

Я похлопала ресницами: