– Мне бы хотелось, чтобы мы все стали прекрасны, как ясный день!

Дети внимательно поглядели друг на друга, но с их внешностью все оставалось по-прежнему. Существо же выпучило телескопические глаза и, шумно втянув в себя воздух, вдруг начало раздуваться, пока не стало вдвое шерстистей и толще. Затем оно продолжительно выдохнуло и, приняв прежний вид, смущенно проговорило:

– Боюсь, ничего не выходит. Похоже, я растренировался.

Дети остались ужасно разочарованы.

– Ой, попытайся еще, – попросили они.

– Что же, – смилостивилось оно. – Я, в общем-то, экономил силы, чтобы исполнить по желанию для каждого из вас. Но если вы ограничитесь только одним на сегодняшний день, то, смею предположить, оно мне удастся. Вас устраивает такое условие?

– Конечно! – воскликнули разом Антея и Джейн, а мальчики просто молча кивнули.

Существо опять выпучилось и начало раздуваться и раздуваться.

– Надеюсь, оно не причинит себе вред? – забеспокоилась Антея.

– Вообще-то вполне может лопнуть, – встревожился в свою очередь Роберт.

Поэтому все вздохнули с большим облегчением, когда песчаный эльф, раздувшись до такой степени, что заполнил собою почти всю ширину австралийской ямы, с шумом выпустил воздух и вернулся в прежний размер.

– Все в порядке, – пропыхтел он. – А завтра я уже легче справлюсь.

– Тебе больно-то не было? – заботливо спросила Антея.

– Только моему бедному усику, – ответило существо. – Но все равно спасибо. Ты очень добрая и заботливая. До свидания. Удачного дня.

И, принявшись остервенело закапываться при помощи рук и ног, оно исчезло в песке. Дети посмотрели друг на друга, и каждый, к немалому своему удивлению, нашел себя в обществе трех незнакомцев.

Какое-то время никто не произносил ни слова, полагая, что пока Саммиад раздувался, сдувался и закапывался, братья и сестры куда-то убежали, а сюда незаметно подкрались какие-то совершенно чужие дети.

– Простите, пожалуйста, – наконец очень вежливо обратилась Антея к Джейн, у которой были теперь огромные голубые глаза и облако ярко-рыжих волос. – Вы нигде здесь случайно поблизости не встречали двух мальчиков и одну девочку?

– Я как раз то же самое собралась спросить у тебя, – ответила Джейн.

Тут Сирилу наконец все сделалось ясно, и он выкрикнул:

– Это же ты! Я дыру узнал у тебя на фартуке. Ты ведь Джейн, правда? А ты Пантера, – перевел он взгляд на Антею. – У тебя тот же самый испачканный носовой платок, который ты никак поменять не вспомнишь, после того как порезала палец. Море мое исчезнувшее! Желание-то исполнилось. А теперь говорите: я тоже теперь такой же красивый, как вы?

– Если ты Сирил, то прежним нравился мне как-то больше, – не стала кривить душой Антея. – Ты с этими золотыми кудрями – вылитый мальчик из хора. Ну, как будто ты долго не проживешь, а отправишься на тот свет совсем молодым. А Роберта, если это, конечно, он, новая черная шевелюра превратила прямо в какого-то итальянского шарманщика.

– А вы обе похожи на рождественские открытки, – обиделся Роберт. – Такие, знаете, очень глупые рождественские открытки. И волосы у тебя, Джейн, теперь рыжие, как морковь. Вот.

Волосы у нее и впрямь отличались тем самым венецианским оттенком, который так завораживает живописцев.

– Нечего друг у друга искать недостатки, – вмешалась Джейн. – Лучше давайте скорее возьмем Ягненка и поторопимся на обед. Вот увидите, что прислуга начнет восхищаться нами.

Малыш как раз пробудился от долгого сна, и они с большим облегчением обнаружили, что он не стал прекрасен, как ясный день, а вполне себе оставался в своем прежнем облике.

– Видимо, на таких маленьких желания не распространяются, – предположила Джейн. – В следующий раз надо о нем Саммиаду особо напоминать.