Но мы с ней и словом не перемолвились. Ясно, к чему все идет. Им срочно нужна лекция о безопасном сексе. Надеюсь, она видела плакат на двери туалета. Мысли бурлят в голове, пытаясь прорваться сквозь пьяный туман. Здесь слишком жарко, слишком громко и слишком много огней. Голова идет кругом… кажется, пол сейчас поднимется прямо к лицу. Последнее, что я слышу перед тем, как упасть без сознания на руки Кристиана Грея, это его ругательство:
– Твою мать!
Глава 5
Тихо. Шторы задернуты. В кровати тепло и удобно. М-да… я открываю глаза и в первый момент безмятежно наслаждаюсь обстановкой. Интересно, где я? Позади меня изголовье кровати в форме восходящего солнца. Что-то смутно знакомое. Большая просторная комната роскошно обставлена в коричневых, бежевых и золотых тонах. Я вроде уже видела нечто подобное. Вот только где? Мой сонный ум пытается разобраться в зрительных образах недавнего прошлого. И вдруг до меня доходит: я в отеле «Хитман»… в люксе. Мы с Кейт были в похожем. Только этот больше. Черт! Я в номере у Кристиана Грея. Как я сюда попала?
Постепенно возвращаются обрывочные воспоминания о предыдущем вечере. Я напилась, позвонила Грею, меня тошнило. Потом Хосе, а потом опять Кристиан. Какой ужас! Я внутренне сжимаюсь. Я не помню, как сюда попала. На мне футболка, лифчик и трусики. Носков нет. Джинсов тоже. Черт!
На столике рядом с кроватью – стакан апельсинового сока и две таблетки. Адвил. Кристиан и об этом позаботился! Я сажусь на кровати и глотаю таблетки. Вообще-то я чувствую себя совсем неплохо, прямо скажем, гораздо лучше, чем заслуживаю. Апельсиновый сок просто божественный! Утоляет жажду и освежает. Ничто так не помогает от сухости во рту, как свежевыжатый апельсиновый сок.
Раздается стук в дверь. Сердце подскакивает к горлу, и я не могу произнести ни слова. Грей все равно открывает дверь и заходит в комнату.
Ничего себе! Он только что с тренировки. На нем свободные серые трикотажные штаны и потемневшая от пота фуфайка. Мысль о потном Кристиане Грее меня странно волнует. Я глубоко вздыхаю и смеживаю веки, словно мне два годика и, если я закрою глаза, меня никто не найдет.
– Доброе утро, Анастейша. Как ты себя чувствуешь?
Ну, все.
– Лучше, чем заслуживаю, – бормочу я.
Кристиан ставит большую спортивную сумку на кресло и берется руками за концы полотенца, которое висит у него на шее. Он смотрит на меня, серые глаза непроницаемы, и, как обычно, я совершенно не представляю, о чем он думает. Он очень хорошо умеет прятать свои мысли и чувства.
– Как я сюда попала? – Мой голос тих и смиренен.
Грей подходит и садится на край кровати. Он так близко, что я могу к нему прикоснуться, чувствую его запах. О господи… запах тела и геля для душа – пьянящий коктейль, гораздо сильней, чем маргарита, теперь я это знаю на собственном опыте.
– Когда ты потеряла сознание, я не стал рисковать кожаной обивкой салона и отвозить тебя домой. Пришлось оставить тебя здесь, – отвечает он равнодушно.
– Кто укладывал меня в постель?
– Я. – Его лицо непроницаемо.
– Меня снова тошнило?
– Нет.
– Раздевал меня тоже ты? – Я почти шепчу.
– Тоже я. – Он выгибает бровь, а я отчаянно краснею.
– Мы не… – еле-еле выговариваю я, помертвев от ужаса. Закончить фразу у меня не получается, и я замолкаю, уставившись на свои руки.
– Анастейша, ты была в коматозном состоянии. Некрофилия – это не мое. Я предпочитаю, чтобы женщина была жива и реагировала, – поясняет он сухо.
– Мне очень стыдно.
Его губы немного приподнимаются в кривой усмешке.
– Да, весело провели время. Вечер надолго запомнится.
Мне тоже…
Но он смеется надо мной, негодяй! Он сам приехал, его никто не просил, а в результате меня назначили главным злодеем.