– Вот видите, я был прав, – улыбнулся Петров.

– Вы великолепно танцуете, – похвалила его Маша.

– А я все стараюсь делать только так.

По завершении танца, вернув партнершу на прежнее место, командир поискал глазами Бодрова и незаметно кивнул на дверь. «Успехов вам, – попрощался он с Машей. – Будут трудности, обращайтесь». На последних словах Ревенко недоверчиво покосился на подчиненную и удивленно цокнул.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Петров двинулся к выходу. При ходьбе его густая шевелюра подернулась легкими волнами. Своим величием и независимостью генерал напоминал Петра Первого. Почти вприпрыжку за начальником проследовал его заместитель, с кем-то важно раскланиваясь на ходу. Вместе этот дуэт производил странное впечатление и вызывал добродушные улыбки…

Глава шестая

Поезд качнуло, он пошел под уклон. Но Маша уже не почувствовала этого – она спала.

Утром ее разбудил вкрадчивый голос Никиты: «Марья-краса длинная коса, вещи надобно сложить – пришло время выходить». Маша испуганно открыла глаза, вскочила и выглянула в окно. О скором прибытии не говорило буквально ничего. Оператор протянул ей банку с пивом, подмигнул и благодушно улыбнулся.

– Шутка! Заскучал я, Маня. Прошвырнемся в ресторан?

– Обойдусь чаем, – буркнула Маша, открывая ноутбук.

– Некомпанейская ты дама! – возмутился напарник, покидая купе. – Ты, как знаешь, а лично мне пора на дозаправку.

Едва он исчез, в дверь постучалась проводница.

– Выручайте. Очень надо, – взмолилась она.

– Что случилось? – отложила компьютер Маша.

– Хочу попросить вас потесниться. Всего на часок-другой.

– Нас и так двое. Если только Карлсона на крышу.

– Так ведь не за себя, за ребенка прошу. В больницу везут.

Проводница втолкнула в купе растерянную моложавую селянку. Позади нее обреченно топтался мальчуган лет семи-восьми в огромной медвежьей шапке. На вид ребенок был абсолютно здоров и беззаботно улыбался щербатым ртом. Мать же, теребя угол цветастой шали, с трудом сдерживала слезы:

– Я по всем вагонам пробежалась – без билетов не берут…

– Да что у вас стряслось-то? – уточнила журналистка.

– Вот! – гостья рывком сняла с головы сына шапку, под которой оголилась …внушительных размеров хрустальная ваза.

От неожиданности Маша не удержалась и рассмеялась. Мальчуган повеселел, скорчил рожицу и радостно улыбнулся в ответ. Мать отвесила ему подзатыльник. Маша охнула и интуитивно выставила вперед руки, пытаясь подхватить вазу.

– Ни за какие коврижки не слетит – кого только не просила, – смахнула слезы женщина и пояснила: – Этот балбес царем себя возомнил и вазу на башку напялил. Нетути у нас такого доктора, чтоб помог. Фельдшерица велела везти в райцентр. А билетов в кассе нет.

– Входите, – смущенно потеснилась Маша.

– Вот спасибочки, а я вам за это чаек организую, – благодарно улыбнулась проводница.

Выходя из купе, она еще раз взглянула на парня и, прыснув от смеха, скрылась в коридоре. Мальчишка никак не реагировал на смешки. Сбросив куртку и ботинки, он по-деловому устроился на Никитиной полке у окна, поджал ноги и стал рисовать в потрепанной тетрадке какой-то замысловатый узор, облизывая от усердия потрескавшиеся губы. Мать нерешительно переминалась с ноги на ногу. Маша пригласила ее присесть, передвинувшись к юному дарованию.

– Как звать-то тебя, герой?

– Васек, – не отрываясь, добродушно улыбнулся паренек.

– А зубы где потерял?

– Носился с пацанами в казаки-разбойники, вот со всей дури в дерево и угодил. Зубы посыпались, как орехи, – пояснила мать. – Это еще что. Вчерась играли в школе в прятки. Все дети как дети, а мой и тут учудил. Залез в столовой в печь, да и прикемарил. А когда Матрена хотела развести огонь, выскочил, как черт из табакерки. Баба орала, что есть мочи и с испугу разнесла полкухни. Ныне вот заикается. А Васька от страха забился промеж посудной стойкой и стеной и застрял. Пока плотник протрезвел, пока полку разобрали… – сетовала женщина. – Теперь вот за чашки с тарелками плати.