– Лю?

Она встретилась взглядом с его карими глазами «хмм?».

– Ты собираешься говорить или мне придется прибегнуть к пытке щекоткой?

Хорошо, Люси, успокойся, возьми себя в руки, это ведь просто Рид. Она закатила глаза и отвернулась, надеясь, что он не заметит навернувшихся на глаза слез. Она улыбнулась, стараясь поддерживать легкую беседу. Ей не хотелось, чтобы он допытывался, что случилось.

– Мне уже не восемь лет, Рид, если ты провернешь что-то вроде этого, я могу обвинить тебя в сексуальном домогательстве.

Осторожно взяв ее за подбородок, он поднял ее голову, посмотрел в глаза и назвал ее имя «Люси»…

Она не могла больше сдерживаться, и слезы полились из ее глаз.

– Боже, это так глупо. Правда, у меня ничего не случилось, – сказала она сердито, смахивая слезы.

– Когда мужчина заставляет женщину плакать, это нельзя назвать ничего.

– Он не хотел, он даже не знал, что так получится. Просто. – Она сделала глубокий вздох и судорожно выдохнула: – Я любила его на протяжение всех этих лет, а он меня не замечал. По крайней мере, я ему не нравлюсь. И прямо перед тем как ты пришел, он попросил у меня номер моей лучшей подруги. Он хочет пригласить ее на благотворительный бал больницы.

– И что, она пойдет?

– Нет, Ванесса никогда так со мной не поступит. Просто это очень больно осознавать, что он видел ее всего один раз и с тех пор мечтал пригласить ее на бал. Мы же провели бесконечное множество часов вместе, но он как будто меня в упор не видит.

– Ну, очевидно, он просто слепой идиот.

Люси хмыкнула и покачала головой:

– Ты просто не знаешь Стивена. У него в одном мизинце больше обаяния, чем у половины населения Рено. Он великолепный хирург-ортопед, который делает все для выздоровления своих пациентов. Он умный, успешный и невероятно красивый. К тому же мы просто идеально подходим друг другу. Я знаю, что могла бы сделать его счастливым, если бы он только дал мне шанс.

– Ну, если он слишком тупой, чтобы сделать первый шаг, почему бы его не сделать тебе?

Жар сразу же прилил к ее щекам, и она начала с преувеличенным вниманием разглядывать свои руки на коленях.

– Я не могу. Я не знаю, что сказать. И даже если бы я смогла, и он каким-то чудом сказал мне да, я…

– Что ты?

– Я бы не знала, что мне делать, – прошептала она.

– Делать? – Он попытался понять, что она имеет в виду под этим, но так и не смог. Если только… – Люси, ты же встречалась с кем-нибудь после того, как развелась, не так ли?

– Что за глупости, Рид, отпусти меня.

Он не шелохнулся.

– Ты, должно быть, шутишь. У тебя не было ни одного парня?

– Знаешь, что я скажу тебе, Эндрюс, твое недоверие не прибавляет мне желания что-то тебе рассказывать, тем более на эту тему. Поэтому отпусти меня и давай составим график приема на следующую неделю.

– Ладно, ладно, извини, – сказал он, положив руки ей на плечо. Он почувствовал, как дрожат ее плечи. В его намерения явно не входило расстроить ее еще больше. Он старался не показывать, что ему больно. – Погоди-ка, что значит на «следующую неделю»? Разве у нас не будет ежедневных сеансов как минимум?

– Ну по большей части будут. Но так как сегодня пятница, то мы начнем занятия со следующей недели. Кроме того, ты же не единственный мой пациент. У меня очень плотный график.

Вот, черт, и что теперь? Ему нужно было гораздо больше времени, чем пару дней в неделю.

– Может, тебе стоит нанять личного врача, который будет заниматься физиотерапией. Ну ты знаешь того, кто бы посвящал тебе двадцать четыре часа семь дней в неделю и удерживал тебя от перегрузок. Сам же ты не можешь себя сдерживать, насколько я помню.