– Итак, вы утверждаете, что ваша сестра испорченная и что с ней всегда было что-то не так… Что именно вы имеете под этим в виду? – спросил Тайлер.

– Александра, хватит. Не забывайте, о чем мы с вами говорили, – вмешался Леви.

Опустив взгляд на страницу, Кейт поняла, что не записала последний вопрос, поэтому поспешила восполнить этот пробел. Ее слишком уж увлекла Александра. Эта женщина испытывала ужасную боль. И гнев. Кейт поняла это, когда Александра упомянула про Софию. В ней чувствовалась твердость – что-то, словно сделанное из железа и стали, – и это «что-то» ярко вспыхнуло, когда она произнесла имя своей сестры. И вспыхнуло еще раз, когда Леви попытался заткнуть ее.

– Может, просто ответим на последний вопрос и на этом закончим? – предложила Кейт.

Взгляд Александры смягчился, когда она посмотрела на нее. Александра была независимой молодой женщиной и не привыкла подчиняться приказам мужчин. К ней требовался совершенно иной подход. Леви был явно недоволен тем, что Кейт позволила себе открыть рот, – она поняла это по испепеляющему выражению его лица.

– Просто скажу вот что, – произнесла Александра. – София считает себя очень умной. Умней меня. Она ошибается. Мы уже много лет с ней не разговариваем. С тех пор, как умерла мама. Она ненавидит меня. К отцу она не испытывала ненависти, но пошла бы на все, только чтобы навредить мне. Она больна. Вы понимаете? Она хочет победить. Она думает, что это нечто вроде соревнования между нами. Вы должны поверить, что я этого не делала.

– Последний вопрос… Где вы находились до того, как оказались в доме своего отца? И в котором часу пришли туда?

– Господи, да не помню я, сколько тогда было времени… Я бегала в парке, а потом забежала к папе. Мне еще пришлось заскочить за фруктовыми смузи для него, в кафе на Второй авеню. Я не знаю, во сколько пришла.

Кейт просто записала все это, а когда подняла взгляд от блокнота, то увидела, как Сомс и Тайлер о чем-то тихо переговариваются между собой.

– Мистер Леви, мы собираемся предъявить вашей клиентке обвинение в умышленном убийстве – равно как и ее сестре. По словам поверенного, Фрэнк Авеллино владеет недвижимостью, наличными и прочими активами на сорок девять миллионов долларов. Пять лет назад он составил завещание, разделив свое наследство поровну между двумя своими дочерьми. Но прежде чем мы предъявим вашей клиентке официальное обвинение, у нас есть к ней один последний вопрос. Мисс Авеллино, когда вы узнали, что ваш отец разговаривал со своим поверенным об изменении условий завещания?

Для адвоката каждое дело – это игра.

В уголовном праве все начинается с ареста и заканчивается вынесением вердикта. В начале игры вы не можете контролировать происходящее, а затем понемногу разрабатываете стратегию и делаете несколько пробных ходов. В конце этой игры вам предстоит предстать перед присяжными – в полном одиночестве. Сторона обвинения уже не имеет никакого значения – можете плюнуть на нее слюной. Есть только вы и двенадцать человек, чисто символически отделенных от вас деревянной перегородкой. Как только произнесено последнее слово, все заканчивается. И уже не важно, каким будет вердикт. Вы выполнили свою работу защитника.

Только вот это все-таки еще как важно.

Вердикт – это все. Без разницы, каким искусным игроком ты себя проявил, – все зависит от этого решения присяжных. Адвокатам, которые гребут деньги лопатой, которые уезжают из суда к своим женам и детям на «Мерседесах», в свои дома с девятью спальнями, абсолютно пофиг, что будет означать этот вердикт для подсудимого, для родственников жертвы, для общества и всех его членов. Им на это глубоко насрать.