Это была мысль, на которой не хотелось особо задерживаться. Раз в неделю, по пятницам, по окончании рабочего дня она спускалась в лифте на подземную парковку вместе с Леви. Он прислонялся к противоположной стенке кабины, делая вид, будто смотрит в свой телефон, в то время как Кейт стояла, поставив под ноги коробку, доверху набитую всякими бумагами. Но при этом знала, что на самом деле он наблюдает за ней, пялясь на ее задницу и на ноги. И чуть ли не физически ощущала, как его пристальный взгляд становится еще пристальней, когда она наклонялась, чтобы поднять коробки с пола.

Леви никогда не носил с собой ничего тяжелей своего мобильного телефона.

Это воспоминание заставило ее поежиться. Дотронувшись до кнопок на приборной панели, она щелкнула центральным замком, а потом включила обогрев. Через несколько секунд из сиденья заструился теплый воздух. Это ей сейчас требовалось.

Опустив взгляд на свои кроссовки, Кейт увидела папку с бумагами, которую забрала у Леви в отделе полиции. Предполагалось, что она положит их в сейф в багажнике. Что он там про них сказал? Что они могут встревожить Александру?

С того места, где Леви оставил машину, вход в отдел полиции просматривался достаточно отчетливо. Кейт внимательно пригляделась, чтобы убедиться, что ее босс внезапно не выбежал на улицу. Впрочем, он вполне мог провести в отделе весь остаток ночи. Так что Кейт подобрала папку, открыла ее и принялась листать страницы.

Это было досье, которое Скотт успел составить на Фрэнка Авеллино и его дочерей. Бо́льшая часть материала, как водится, была честно стырена в интернете. На самом верху лежала газетная статья с фотографией Авеллино, сделанной сразу после его первого избрания на пост мэра Нью-Йорка. Он стоял на трибуне в компании своей второй жены Хизер и гораздо более молодой Александры. Фотографий Софии или даже просто каких-то упоминаний о ней в статье не нашлось. Баллотировался Авеллино под флагом борьбы с коррупцией, обещая навести порядок в профсоюзах, среди лоббистов и в мэрии.

Знакомая история. И Кейт знала, чем это обернулось.

Всего через шесть месяцев с начала своего первого срока в качестве мэра Авеллино стал объектом расследования, связанного с получением неофициальных платежей от двух строительных профсоюзов и инвестиционного фонда, финансировавшего несколько казино. Ему не потребовалось много времени, чтобы благополучно замять эту историю.

Да и вообще для борца с коррупцией Фрэнк Авеллино больно уж часто оказывался в самом эпицентре скандальных историй – всяческий компромат сыпался на него как из дырявого мешка. В папке нашлись фотографии Фрэнка в ресторанах и на светских раутах не только с кинозвездами, писателями, режиссерами и магнатами недвижимости, но и с известными гангстерами вроде Джимми Феллини по прозвищу Кепарик. Его программы оздоровления вроде как хронически преследовали трудности с бухгалтерским учетом – к примеру, вроде затеянного в Бронксе проекта по очистке территории стоимостью в два миллиона долларов, из которых ни много ни мало триста тысяч исчезли неведомо куда. А реконструкция здания Первого райотдела полиции была поручена строительной фирме, подконтрольной Джимми-Кепарику, так что и не было ничего удивительного в том, что ценные железные двери бывших камер временного задержания во время этих работ были необъяснимым образом утрачены.

Всего в папке содержалось десятка два статей, и Кейт пролистала их в поисках какой-нибудь информации о семье бывшего мэра, в результате чего обнаружила откровенно помпезный очерк, скопированный из онлайн-издания одного популярного журнала. В нем подробно рассказывалось о скромных корнях Авеллино в Бруклине и его взлете благодаря бизнес-империи, основанной на перепродаже недвижимости – вплоть до его последнего переизбрания на пост мэра Нью-Йорка. Фотографии, иллюстрирующие эту статью трехгодичной давности, были сделаны в семейном доме на Франклин-стрит. Тогдашняя жена Фрэнка, Хизер, на снимках не фигурировала. Изображался на них в основном только сам Фрэнк в домашнем антураже, за исключением всего одного снимка, сделанного в чем-то вроде личного кабинета.