Я был в диком, несказанном восторге! Димон никогда не давал мне даже присесть на свой новенький мотоцикл. Я лишь изредка ездил на стареньком папином «Иже», да и то лишь по очереди с моим старшим братом. Сдавалось, что удача за удачей, так и шли прямиком в мои молодецкие руки.

Мы выбрались за город, и я лихо помчался по просёлочной дороге на довольно-таки приличной скорости. Когда я бесшабашно проносился мимо Димона, он по-братски хлопнул меня по плечу. Но, по всей вероятности, самую чуточку переусердствовал в выражении своих добрых, приятельских чувств. Моя рука, держащая руль, неудачно вывернулась и я кувырком улетел в неглубокую, но грязную придорожную канаву. Хорошо ещё что влажная грязь заметно смягчила моё каскадёрское падение. Но в канаве затаилась трухлявая коряга, об которую мне пришлось тормозить головой. Коряга от такого столкновения буквально рассыпалась, но где-то в её недрах всё-таки сохранился неперегнивший сучок. Этот сучок и оставил мне шикарную отметину под моим левым глазом. К тому же я сильно зашиб руку и основательно подвернул правую ногу.

Димон, досадливо охая и ахая, вытащил «Яву», а затем и меня из зловонной жижи. Как выяснилось, мотоцикл пострадал при злополучном падении ничуть не меньше меня. Всю дорогу назад мой друг, пыхтя, катил побитую «Яву», которую он так и не смог завести. Я же ковылял за ним, опираясь на подобранную по пути палку. К моей удаче, мама Димона оказалась дома и оказала мне посильную медицинскую помощь. Но нога моя распухла до такой степени, что я даже не мог на неё толком привстать.

А в восемь часов вечера я должен был встретится с Ксюшей у колонного входа Комсомольского парка. Мы собирались прогуляться по набережной, а лишь затем отправиться к её дому. И несмотря на саднящую и ноющую ногу, я всё же был намерен шкандыбать на свидание.

– Да ты сума сошел! – строго прикрикнула на меня Светлана Сергеевна. – Твоей ноге нужен покой и только покой! Неужто ты хочешь остаться на всю свою жизнь прикованным к костылям инвалидом?!

Но и это меня бы не остановило, если бы Хряк не выдвинул более железные аргументы.

– Весь город «гудит», что на вчерашней дискотеке малолетки устроили грандиозную потасовку, – возбуждённо зашептал мне на ухо Димон. – Если ты явишься на свиданье с такой вот побитой рожей, то Ксюша подумает, что это местные сопляки «начистили» тебе в дискотеке рыло. Позору – не оберёшься! Как бы она не заподозрила, что ты слюнтяй, размазня, трус и слабак. Весьма сомневаюсь, что после этого девушка захочет иметь с тобой хоть какое-нибудь дело?

– Но что же мне тогда делать? – окончательно растерялся я.

– Насколько я поняла, Миша, у тебя сегодняшним вечером намечена встреча с невестой, – вмешалась в наш разговор Светлана Сергеевна. – Но тебе, действительно, на глаза своей подружки лучше сейчас не показываться. Я даже в зеркало тебе смотреть не советовала бы, во избежание глубочайшего невротического стресса. Позвони своей девушке с нашего телефона и скажи, что ты заболел. А я, как лечащий врач, подтвержу, что тебе предписан строжайший постельный режим.

В то время сотовых телефонов в нашей стране ещё не было. Я позвонил Ксюше домой, однако на мои настойчивые звонки ответа так и не последовало. По всей видимости, она уже вышла из дома, чтоб не спеша добраться до Комсомольского парка.

– Давай сделаем проще! – вдруг решительно взялась за дело Светлана Сергеевна. – Я сейчас вызову из госпиталя служебную машину, и мы поедем с Димой прямиком к парку. Он покажет мне твою девушку, и я расскажу ей всю чистую правду. Ведь никто из нас не застрахован от дорожно-транспортного происшествия.