– Absolutely not[18], – без колебаний ответила Цзинь Сысы.

– Возможно, – сказала Лю Цинь Люй, – тот, кто был мафией, лишь притворился, что закрыл глаза, но на самом деле мог все видеть?

– Когда игру ведет Хуан Минь, – сказал Бай Личан, – я думаю, это невозможно. – Еще несколько человек один за другим кивнули в знак согласия.

– И все равно, – Чжу Хэ довольно улыбнулся, – есть только один человек, у которого действительно был шанс подлить яд. И это все та же мафия. По указке ведущего ночью глаза открывал тот, кто был мафией.

– Но, – не повелась на это Хуан Синь, – даже если мафия и захотела добавить яд, разве брат не увидел бы это?

– Именно. – Нетрудно было заметить, что Чжу Хэ разделяет ее сомнения. – Должно быть, это и было причиной, по которой мафия первой убила милую Цзы.

Му Цзы, казалось, отнеслась безразлично к очередному упоминанию своего имени.

– Мы только что предположили, что убийца должен был протянуть руку, чтобы добавить яд. – Чжу Хэ изобразил протягивание руки. – Скорее всего, такого рода действие обязательно привлекло бы внимание Хуан Миня. Однако есть ситуация-исключение – Хуан Минь мог подумать, что для убийцы протянуть руку – естественный и необходимый жест, и не обратил внимание на флакон с ядом, спрятанный в ней.

– Указывание пальцем на жертву… – пробормотала Лю Цинь Люй.

– Совершенно верно. – Чжу Хэ энергично закивал головой. – Когда мафия указала на цель, Хуан Минь, будучи ведущим, мог машинально посмотреть на жертву, а затем снова обратиться к мафии за подтверждением. В момент, когда он отвел взгляд, у убийцы появилась бы возможность вылить яд из флакона. Следовательно, мафия должна была убить Цзы. Потому что она единственная, на кого мог указать убийца со своего места, чтобы добраться до «Лонг-Айленда»!

– Лань Сююй! Ты?! – Хуан Синь собралась ударить по столу, но была остановлена Кэ Жоу, которая уже стояла позади нее, готовая вмешаться.

– Синь, не слушай этот бред! Как я мог сделать такое? – суетливо закричал Лань Сююй, размахивая руками, как сумасшедший, будто перед лицом у него кружил рой ос, который мог видеть только он сам, – Точно! Чжу Хэ, разве тебя не убили таким же образом? Если тянуться к «Лонг-Айленду» с места Цинь, можно указать только на себя, так?!

– Но, – спокойно сказал Чжу Хэ, – меня убили вторым.

– Какая разница, каким по счету тебя убили?!

– Разница в том, – неожиданно ответила Му Цзы, – что, если б отравление не было осуществлено в первую ночь, убийца не мог гарантировать, что его тут же не разоблачат, и не мог гарантировать, что меня не казнят несправедливо. Допустив ошибку в этой игре, он мог бы упустить шанс добавить яд.

Она сказала «меня», безо всякого сомнения указав, что убийца – явно кто-то другой.

– Что же касается оставленных на флаконе отпечатков пальцев, нужно лишь найти бумажное полотенце, чтобы вытереть их, а после смыть его в унитаз в уборной, – дополнил Чжу Хэ. – Лань Сююй, пока мы ждали полицию, ты заходил в уборную?

– Да зачем мне убивать его?! – воскликнул Лань Сююй; в голосе его было слышно отчаяние от предательства друзей.

– Насчет мотива у меня есть предположение, Сюcю, – улыбнулась Цзинь Сысы. Впервые она произнесла предложение целиком на китайском.

– Что ты сказала?!

– Long story short[19], причина, по которой ты сблизился с Синь и всеми правдами и неправдами старался ей угодить, только лишь в желании, чтобы ее отец инвестировал в фильм, в котором ты играешь главную роль. Жаль только, что Хуан Минь решил вставить тебе палки в колеса и разрушил твои радужные мечты, – сказала Цзинь Сысы с полной уверенностью. –