– Расскажу от своего лица, когда признаешься, что у тебя кто-то появился.

– Никого нет, – возражаю я, скрывая внутреннее смятение. —Банальное любопытство.

– Мы оба знаем, что это не так.

С этими словами, он скрывается за поворотом, а я недовольно фыркаю. Отец один из лучших засранцев, знающих, когда необходимо свалить и не попасть под обстрел.

Проклятие!

Никогда не думал, что один человек способен зажечь огонь, о котором никогда не подозревал. Или подозревал, но подобное пламя когда-то выжгло поле. Найти что-то стоящее не так легко, как кажется. Цепляясь за каждую вновь обретённую «любовь», мы подпитываемся иллюзиями «навсегда». Каждый раз, встречая нового человека на своём пути, думаем: вот он, это точно он. Но ошибаемся. Да, согласен с утверждением, что каждый уходящий и приходящий приносит в жизнь что-то своё, но я тот, кто без труда прощается.

Отпустить? Без проблем. Конечно, отпустить, а лучше сказать, выкинуть из своей жизни грязь – проще. Это как избавление от ненужного хлама, наполняющего наши жизни, даже если грязь проникла под кожу и впиталась в сердце. Тяжело, но оно того стоит. Становится легче. Или нет, это спорный вопрос. Есть ряд людей, которые вносят в судьбу возможности, рост и развитие, с такими всегда сложнее. Как бы тяжело ни было, мы всё равно отпускаем, потому что должны идти вперёд, потому что нельзя гнаться за тем, кто хочет уйти. И я вовсе не тот, кто побежит вслед, я тот, кто даже не обернётся на прощанье. Мне удаётся ускользнуть от засранца Купидона, который пытается прицелиться в задницу или голову. Пока показываю средний палец – очередная стрела пролетает мимо.

Всё это грёбаная брехня.

Он попал.

Я не увернулся.

Чувствую себя слабым и не способным бороться. Это моя погибель. Она – моя погибель.

Мэйсон

Амфитеатр настолько переполнен, кажется, последующие входящие попусту сядут на шею друг друга. Но не я. Моё местечко свободно. Собственно, на него и приземляется моя светлость и величество. Женские руки тут же скользят по плечам, и я подмигиваю Треку, который занимает соседнее.

Он одобрительно улыбается и стукает мой кулак в знак приветствия.

– Какие планы на вечер?

– Грандиозные, – провозглашаю я.

В синих глазах отражается веселье, и я заранее знаю, что он что-то задумал.

– Поточнее, Картер.

– Занимаюсь с отцом.

– Составить компанию?

– Собрался гонять мячик по полю в одиночестве?

– Могу перестроиться и принять боксёрскую веру.

– Дерьмовая идея.

– Да ладно, твой отец способен перешить меня.

Не прошла минута, как от общения со мной хотят вынести выгоду. Вот, каких людей никогда не смогу перевести в ранг «друг».

– Вряд ли, – отрезаю я.

Трек молчаливо соглашается и расслабляется в кресле.

Единственный человек, который не напрашивался на тренировку или знакомство с моим отцом – Ди. Это вторая причина, по которой держу каждого на расстоянии вытянутой руки. Практически каждый решил, что может воспользоваться и войти в круг моей семьи. Каждый думает, что мы – друзья. Могу подыграть до поры, до времени. Что касается Ди: мы знакомы с юношеских лет, пересекались лишь на соревнованиях. Но по счастливой случайности, его занесло в Нью-Йорк, где встретились. Последующее время он всегда был рядом и не торопился нарушать личные границы, ко всему прочему, не набивался в приятели. Ди – мой разум. Я – его эмоции.

Достаю наушники из кармана и заглушаю нудную лекцию профессора группой I Prevail и песней Stuck In Your Head.

Я закрываю глаза. Плевать на вселенную до тех пор, пока музыка наполняет внутренний мир. Когда заключительные мягкие аккорды раздаются в ушах, приоткрываю веки и встречаюсь с золотисто карими на другой стороне амфитеатра. Подмигиваю своей вчерашней стриптизерше, она, в свою очередь, отворачивается к профессору.