Взволнованно перевожу дыхание, переживая, не посчитал ли он мой поцелуй смешным и глупым. Если верить статье в журнале Костика, то при дворе Людовика пятнадцатого шептать друг другу в губы стихи и комплименты было мейнстримом, а при правильном исполнении у влюблённых должно взволнованно забиться сердце. Но парень молчит, отчего возникает иллюзия, что бьётся только паника в моей самонадеянной башке.

Зачем я так поторопилась? Нужно было просто ему не мешать!

Похоже, от смятения даже те четверостишья, что я давно учила в школе, сейчас решили вырваться наружу. Скороговоркой выпалив программу выпускного класса, я судорожно вдыхаю воздух, находясь на грани истерики.

Объект моих опытов по ощущениям уже даже не насмехается. Требовательно стягивает в горсть мои волосы и на контрасте начинает невесомо целовать глаза, нос, подбородок…

А потом, едва я кое-как расслабляюсь под россыпью порхающих прикосновений, совсем неожиданно для себя уже по-взрослому чувствую на губах нажим его рта. Уверенный, невыносимо медленный, с капелькой затаённой ярости. У меня на полном серьёзе кружится голова, напрочь путая мысли.

Покачнувшись от новизны впечатлений, растерянно веду ладонями по лопаткам парня к пояснице. Тепло чужого тела трещит под кончиками пальцев, так остро воспринимается первая близость. И от этой близости, от жгучих поцелуев в груди разливается незнакомое тепло, а сильным рукам, пленившим меня, невозможно сопротивляться. Я и не собираюсь. Я перед ним слаба и безоружна, но это так приятно! Это даже лучше, чем я мечтала.

Мой идеальный первый поцелуй…

С приятным привкусом фисташек... С немалым опытом, проскальзывающих в уверенных движениях. И разочарованием, когда от стука вздрагивает дверь.

— Эй, вы там не слишком увлекайтесь! А тут у некоторых разыгралась фантазия… — женский голос безжалостно рушит наше уединение.

Поцелуй сразу же прекращается. Практически сразу хлопает дверь. Я остаюсь наедине с кромешной темнотой. Потрясённая. Взволнованная. Одуревшая. С ощущением только что случившегося непостижимого волшебства. И я уверена, что, выйдя через минуту после своего молчаливого партнёра, сразу узнаю его, почувствую. Он себя как-нибудь выдаст.

Но щурясь на свету, под тяжёлым прицелом множества изучающих глаз, чувствую лишь как горят мои щёки.

— Ну как тебе, Кнопка, правда, игра — улёт? — ехидно хрустит чем-то во рту Акелла.

Я настороженно рассматриваю его футболку и издаю невольный вздох облегчения… Однотонная! Ага. Как и на всех присутствующих в комнате. В том числе на успевшем обсохнуть и полностью одеться Косте!

5. Чушь

— Соколов, так нечестно! Давай останемся ещё ненадолго! Ну, Костя! Куда ты меня тащишь? Я сама решаю, куда мне ходить и во сколько уходить, между прочим!

— Расскажешь это папочке, когда он достанет ремень, — мрачно огрызается Кот, утаскивая меня за собой к воротам.

А ведь таким позитивным парнишкой был когда-то! Впрочем, это было так давно, что почти уже неправда...

— Самодур, — ворчу, в сердцах пиная жестяную банку из-под газировки.

— Ты всего один фильм посмотреть отпросилась, а не всю мою кинотеку, — напоминает он, оборачиваясь на миг, чтобы полоснуть по мне холодным взглядом, пока закатывает рукава, надетой поверх футболки рубашки. — Или я пропустил момент, когда ты сообщила, что якобы пришла ко мне с ночёвкой?

Я потираю освободившуюся руку, думая о том, что самое время выяснить причину, по которой друг на меня так взъелся.

Подозреваю, бесится он на том простом основании, что раньше я проводила досуг только в его компании, теперь же посмела искать развлеченья на стороне. Это всё, конечно, очень мило, но личную жизнь никто не отменял. Нельзя же быть таким собственником! Когда-то у нас всё равно появятся семьи. Мне что теперь ждать, когда ему моча в голову ударит повести одну из своих кукол под венец?