– Это ты называешь мужским разговором?! – с горечью воскликнула она, повернулась и побежала к себе.

Я пошел к Лиз. Она сразу вышла ко мне.

– Лиз, давай жить вместе.

– Наконец, Джон, – она взяла меня за руку и повела.

Мы сели на траву и долго с ней разговаривали.

– А где ты хочешь жить? – спросила она.

– Мне как-то все равно. Можно какое-то время на моем, а потом на твоем острове.

– А первую брачную ночь? – улыбнулась она.

– Вторую. Давай у меня.

– Хорошо. Я приду к вечеру. Мне надо кое-что собрать и сделать.

Я ушел. Проходя по острову Кэт, я приостановился, и услышал уже два голоса: мужской и женский. Разговор шел в нормальном тоне, и я пошел дальше. Вернувшись к шалашу, я почему-то не находил себе места. Я уже и сплавал в море, и покачался на гамаке, но что-то не давало мне прийти в себя.

К вечеру появилась Лиз. Мы поужинали, залезли в палатку, и провели сладкую и долгую брачную ночь. Почему-то я представлял, что Кэт в этот момент занимается тем же, и мне стало немного грустно.

– Пройдет, – подумал я, – Сэм наверняка забрал ее к себе, у него же там целая мастерская. Пусть будут счастливы.

Назавтра всех постигла тяжелая весть со среднего острова: умерла Сим. Ли стоял возле нее на коленях, и, подняв голову к небу, что-то бормотал на своем языке, наверное, какую-то молитву. Это был удар для всех нас. Смерть в таком маленьком общежитии – это была настоящая трагедия. Обе девушки плакали, а мы с Сэмом, стояли и молча, смотрели кто куда. К полудню поднялся сильный ветер, очень далеко небо почернело и, постепенно, эта чернота двигалась в нашем направлении.

У всех появилась какая-то внутренняя тревога. Это было похоже на шторм, за последние двенадцать лет, если даже Ли такого не видел. Ветер крепчал. Все забрались в свои дома. Мой шалаш качался из стороны в сторону. Я чувствовал, что еще немного, и его просто унесет. Но перебегать к дому Лиз через все острова было уже опасно. Я руками удерживал главные ветки шалаша, а Лиз рядом молилась.

Выглянув на секунду, я увидел, что на нас идет волна невероятной высоты. Это было настоящее цунами, и смерть была неизбежна. Оставалась какая-то минута, и наконец, мир перевернулся. Трудно описать, что я чувствовал в это мгновение, наверное, какой-то самый сильный страх. Я ничего не соображал, где небо, где земля, меня кувыркало как спичечный коробок, пока не выбросило на поверхность. Недалеко я увидел мое спасение: щит. Я быстро доплыл до него и туловищем забрался на поверхность. Оглядевшись, я больше никого не увидел. У меня волосы встали дыбом, неужели я единственный?

Но вот, не так далеко, я заметил на поверхности что-то темное, и, отталкиваясь ногами, поплыл туда. Это была Кэт. На воде видны были только ее волосы. Я потянул за них, и вытащил ее наполовину из воды. Глаза у нее были закрыты. Но пульс был, видимо она наглоталась воды. Мне удалось ее полностью запихнуть на щит. Море уже успокоилось, будто бы и ничего и не было. Забравшись наполовину на щит, я пытался изо всех сил давить ей на грудь. Но ничего не получалось, было очень неудобно. Я перевернул ее, и изо рта полилась струйка воды. Теперь я спешил к берегу. Когда щит, наконец, уткнулся в песок, я вытащил Кэт на берег, и тут я делал толчки грамотно, как нас всех и учили в детстве. Наконец, она выплюнула воду и открыла глаза. Я взял ее на руки и понес. Но не смог найти не своего шалаша, ни ее, ничего. Волной смело все, что когда то было построено. Единственное, что осталось, был мой гамак, видимо вода прошла сквозь него, не повредив ни одну лиану. Я положил Кэт на гамак, а сам стал всматриваться в воду. Наконец я увидел еще что-то темное, и бросился вплавь. Это была Лиз, но пульса, к сожалению, у нее уже не было, надувшееся от ветра платье поддерживало ее на плаву. Я оставил ее и поплыл обратно к берегу.