– Я так и не научился думать, прежде чем что-то сказать. Прости. – Джон посмотрел на пролетающий по небу самолет.

Чарли улыбнулась, на сей раз искренне.

– Все в порядке. Я знала, что эта тема рано или поздно всплывет. Просто… Звучит глупо, но я никогда об этом не думала. Не позволяла себе думать. Кроме моей тети, никто не знает, что произошло, а мы никогда об этом не говорили. Потом я приехала сюда, и вдруг оказалось, что все об этом говорят. Я просто удивилась, только и всего.

– Ой-ой. – Джон указал на кафе, и Чарли увидела, что в дверях закусочной стоят Джессика и Карлтон. Девушка помахала им, и ребята подошли.

– Помните, как-то раз «У Фредди» заклинило карусель, и Марле вместе с тем вредным мальчишкой Билли пришлось на ней кататься до тех пор, пока родители их не сняли? – сказала Чарли.

Джон засмеялся, и, слушая его смех, Чарли невольно улыбнулась.

– Лица у них сделались ярко-красные, и они рыдали, как маленькие. – Она закрыла лицо ладонями, устыдившись своего веселья по такому поводу.

Последовало короткое удивленное молчание, затем Карлтон захихикал.

– А потом Марлу вырвало прямо на Билли!

– Месть сладка! – подхватила Чарли.

– Кажется, это были начос, – добавил Джон.

Джессика сморщила нос.

– Гадость какая. После того случая я ни разу не каталась на той карусели.

– Да брось, Джессика, ее же отмыли, – заметил Карлтон. – Уверен, детишек там и раньше тошнило, не зря же там часто был мокрый пол. Правда, Чарли?

– Не смотри на меня, – фыркнула девушка. – Меня никогда не тошнило.

– Когда-то мы проводили там так много времени! Что ни говори, полезно дружить с дочерью владельца, – сказала Джессика, насмешливо глядя на Чарли.

– Отцов не выбирают! – со смехом возразила Чарли.

Джессика помолчала, будто задумавшись о чем-то, а потом продолжила:

– Я хочу сказать: что может быть лучше для маленькой девочки, чем день-деньской проводить в пиццерии «У Фредди Фазбера»?

– Не знаю, – сказал Карлтон. – Думаю, та музыка приклеилась ко мне на долгие годы. – Он тихонько напел несколько тактов всем им знакомой песенки, и при звуках знакомой мелодии Чарли с головой погрузилась в воспоминания.

– Мне так нравились эти зверюшки, – сказала вдруг Джессика. – Как бы их поточнее назвать? Животные, роботы, талисманы?

– Думаю, все эти определения им подходят. – Чарли откинулась назад.

– Ну, все равно я постоянно приходила и разговаривала с кроликом. Как там его звали?

– Бонни, – подсказала Чарли.

– Ага, кивнула Джессика. – Я вечно жаловалась ему на своих родителей. Мне всегда казалось, что он смотрел на меня с пониманием.

Карлтон рассмеялся.

– Аниматрониковая терапия! Рекомендуется чокнутым людям в возрасте от шести до семи лет.

– Заткнись, – огрызнулась Джессика. – Я знала, что он ненастоящий, мне просто нравилось с ним говорить.

Чарли слегка улыбнулась.

– Помню-помню, – проговорила она. В памяти всплыла милая картина: Джессика, облаченная в одно из своих хорошеньких платьиц, с каштановыми волосами, заплетенными в тугие косички – ни дать ни взять ребенок, сошедший с иллюстрации из старинной книги, – что-то доверительно шепчет кролику-аниматронику ростом со взрослого человека. Девочка терпеливо дожидалась конца представления, после чего шла к сцене, чтобы поделиться с кроликом своими бедами. Сама Чарли никогда не разговаривала с роботами-зверями в отцовской пиццерии и не испытывала к ним какой-то особой симпатии в отличие от некоторых детей; впрочем, они ей нравились, и они принадлежали публике. У Чарли имелись собственные игрушки, дома ее ждали механические друзья, принадлежавшие ей одной.

– Мне нравился Фредди, – сказал Джон. – Он всегда казался мне самым добродушным.