– Что с тобой? – взволнованно спросил Финист.

– Зубы, да е ма.. Тьфу, – Веста сплюнула что-то неоткуда взявшееся во рту и это оказалась коронка и пяток цементных кусков, – Пломбы?!

– Нука покажи, – Финист приблизился к ней и, наклонившись, дотронулся до лица, всем своим видом выражая озабоченность ситуацией, – Открой рот.

Веста убрала руку с кусочками цемента в сторону и открыла рот. Первая ее мысль была, что рано она обрадовалась новой жизни. Финист чесал подбородок и хмыкал.

– Ну? Не тяни резину. Что там? – поторопила Веста.

В ответ он лишь развел руками и пожал плечами. Веста вздрогнула и языком стала проверять зубы.

– Ты зачем меня так пугаешь? – возмущалась она, облизывая зубы, – Все же на месте?

– Вот именно… Все на месте…

И только спустя минуту тчательного самообследования ротовой полости языком и руками, в процессе коево Финист сидел с задумчивым видом, до Весты дошло : «Все на месте». А ведь у нее не было половины зубов. Это просто чудо какое-то.

– Ну не отросли же они заново?! Или отросли? – вопрос был адресован мужу, который никак не мог избавиться от задумчевого выражения, – А у тебя?

– И у меня, – как-то отстраненно ответил Финист.

– А тебе не было больно? – Веста вглядывалась в лицо мужа, словно пытаясь прочесть скрываемую им боль.

– Было, но я не придал этому значения. Утром я проснулся от резкой боли. Но у меня пломб вообще же не было, вот и нечему больше было привлечь внимание. Ну, а потом в туалет захотелось. Пришлось спешно ямку рыть…

– Рыть ямку? – с улыбкой переспросила Веста.

– Ага, вон за теми кустами у нас теперь зона ямок.

Мужчина указал на живую изгородь метрах в тридцати от них. Видно было что верхушки кустарника специально обломаны, чтобы изгородь была одной высоты. Так Финист хотел пометить территорию и не путаться в сумраке.

– Надеюсь мы найдем другое решение. – Веста вздохнула, – Не хотелось бы мне попасть в чужую ямку.

В этот момент проснулась и заплакала Тей, требуя материнскую грудь. Веста прилегла с ней рядом, и тут они получили неприятный, в отличии новых зубов, сюрприз: новая упругая грудь не знала как производить молоко. Девочка жамкала мамкину гудь и психовала, не получая желаемого.

– Доча, солнышко, тютю молока. Пойдем я тебе няму дам? – успокаивала ее Веста.

– Дай, дай! – причитала Тей, протягивая ручки к мамкиной груди.

Веста посадила дочку на колени и погладила по волнистым волосам. Ушки девочки были прижаты к макушке, отражая ее внутреннее состояние.

– Черт! – выругался Финист, – А ведь вчера она ни разу не попросила грудь. И что теперь делать?

– Отсаживать, – выдохнула веста.

– Ору будет, – Финист пригладил волосы и поскреб когтями за пушистым ухом.

– Это еще пол беды, – Веста качала дочку на коленях, пытаясь уговорить ее поесть коренья, которые вчера все-таки запекла на остывающих камнях, – Ей все равно нужно молоко. Если долго его не будет получать, то будут проблемы с имунитетом и ростом.

Финист нервно расхаживал перед Вестой, судорожно соображая. Его густые брови накрыли янтарно-карие глаза как темные грозовые тучи. Пока он пытался придумать план действий, Веста смогла уговорить Тей съесть запеченый корень и запить свежей водичкой. Девочка не понимала почему мама не дает ей грудь и сохроняла недовольное выражение. Помощь пришла от братьев, которые прибежали к ней с цветочками и позвали с собой. Она, как и любая другая девочка, да и в принципе маленький ребенок, была в восторге от возможности нарвать себе этой красоты. В довесок, севшая на цветок в руках Тио бабочка, стала последним оргументом.

– Финист, – позвала Веста.