Арабский географ и путешественник X в. Ибн Хаукаль (Абуль-Касим Мухаммад ибн Хаукаль ан-Нисиби) утверждал, что «русы – народ, который сжигает себя, когда умирает, и они сжигают со своими пленниками своих невольниц для их наивысшего блага, как делают люди Индии, люди Ганы, Куги и другие»59. Историк, географ и путешественник Аль-Масуди (Абуль-Хасан Али ибн аль-Хусейн аль-Масуди) склонялся к такому же мнению: «Что же касается язычников, находящихся в стране хазарского царя, то некоторые племена из них суть славяне и русы. Они живут в одной из двух половин этого города (Итиля – столицы Хазарии) и сжигают своих мертвецов с их вьючным скотом, оружием и украшениями. Когда умирает мужчина, то сжигается с ним жена его живою; если же умирает женщина, то муж не сжигается; а если умирает у них холостой, то его женят по смерти. Женщины их желают своего сожжения для того, чтобы войти с ним (мужьями) в рай. Это есть одно из деяний Гинда (индийцев)… только у Гинда обычай этот таков, что жена тогда только сжигается с мужем, когда она сама на это соглашается»60.

Путешественник и писатель первой половины X в. Ибн Фадлан (Ахмад ибн Фадлан ибн ал-Аббас ибн Рашид ибн Хаммад) лично присутствовал на таком погребальном обряде. Этот автор рассказывал о том, что когда умирал богатый русский язычник, то его имущество делили на три части: первая отдавалась его семье на ее содержание, вторая – на пошив погребальной одежды, третья – на покупку алкоголя (возможно отсюда и появилось слово «тризна», т. е. одна треть). О тризне он повествовал так: «Если умрет главарь, то его семья скажет его девушкам и его отрокам: "Кто из вас умрет вместе с ним? ". Говорит кто-либо из них: "Я". И если он сказал это, то это уже обязательно, – ему уже нельзя обратиться вспять… Большинство из тех, кто это делает, – девушки… Когда же они (русы) прибыли к его (покойника) могиле, они удалили землю с… настила… и извлекли его в покрывале, в котором он умер (в могиле умершего хранили 10 дней после смерти, пока шили ему погребальную одежду – прим. автора). И я увидел, что он уже почернел от холода этой страны… Тогда они надели на него шаровары, гетры, сапоги, куртку, парчовый хафган с пуговицами из золота, надели ему на голову шапку из парчи, соболью и понесли его, пока не внесли его в находившийся на корабле шалаш, посадили его на стеганый матрац, подперли его подушками и принесли набиз (алкогольный напиток), плоды, разного рода цветы и ароматические растения и положили это вместе с ним. И принесли хлеба, мяса и луку и оставили это перед ним. И принесли собаку, рассекли ее пополам и бросили ее в корабль. Потом принесли все его оружие и положили его рядом с ним. Потом взяли двух лошадей и гоняли их до тех пор, пока они не вспотели. Потом рассекли их мечами и бросили их мясо в корабле. Потом привели двух коров, также рассекли их и бросили их в нем. Потом доставили петуха и курицу, убили их и оставили в нем»61.

После этого следовало следующее: «Собирается много мужчин и женщин, играют на сазах (музыкальных инструментах), и каждый из родственников умершего ставит шалаш поодаль от его шалаша. А девушка, которая хотела быть убитой, разукрасившись, отправляется к шалашам родственников умершего, ходя туда и сюда, входит в каждый из их шалашей, причем с ней сочетается хозяин шалаша и говорит ей громким голосом: "Скажи своему господину: Право же, я совершил это из любви и дружбы к тебе". И таким же образом, по мере того как она проходит до конца все шалаши, также все остальные с ней сочетаются». Вечером, попрощавшись с родственниками, она отправляется в шалаш к покойнику. Перед этим ей подали кубок с медом. «Она же запела над ним и выпила его… Потом ей был подан другой кубок, она же взяла его и долго тянула песню, в то время как старуха торопила ее выпить его и войти в палатку, в которой находился ее господин». После того как она вошла туда «мужи начали ударять палками по щитам, чтобы не был слышен звук ее крика, вследствие чего обеспокоились бы другие девушки и перестали бы стремиться к смерти вместе со своими господами. Затем вошли в шалаш шесть мужей из числа родственников ее мужа и все до одного сочетались с девушкой в присутствии умершего. Затем, как только они покончили с осуществлением своих прав любви, уложили ее рядом с ее господином. Двое схватили обе ее ноги, двое обе ее руки, пришла старуха, называемая ангелом смерти, наложила ей на шею веревку с расходящимися концами и дала ее двум мужам, чтобы они ее тянули, и приступила к делу, имея в руке огромный кинжал с широким лезвием. Итак, она начала втыкать его между ее ребрами и вынимать его, в то время как оба мужа душили ее веревкой, пока она не умерла. Потом явился ближайший родственник умершего, взял палку и зажег ее у огня… Потом явились люди с деревом для растопки и дровами. У каждого из них была палка, конец которой он зажег… не прошло и часа, как корабль, и дрова, и девушка, и господин превратились в золу, потом в мельчайший пепел. Потом они соорудили на месте этого корабля, который они когда-то вытащили из реки, нечто вроде круглого холма и водрузили в середине его большое бревно из березы, написали на нем имя этого мужа и имя царя русов и удалились»