– Фэлис опять притащил все с собой? – перевел тему Дилан, отводя взгляд.

Мортимер кивнул, прислонившись головой к близнецу; когда они так стояли, скрывая в тени глаза, их было не отличить.

– Конечно, – сказал Мортимер. – Как обычно. Знаешь, у него столько последователей, что он скоро станет настоящим наркобароном. Я до сих пор удивляюсь, как его не вычислили.

– Не верю я, что сам он держится вдали от сильных веществ.

– Ты его видел? Фарфоровый, не ест и только пьет, худой просто страх. Конечно, он не справляется. Вообще, ты завязывай. Не читай мораль и меньше думай о других. Главное – ты против наркотиков, а остальное должно проходить мимо тебя.

– А ты, – Дилан повернулся к брату, взглянув тому в глаза, – против наркотиков?

– Волнуешься, да? – насмешливо улыбнулись в ответ. – Я не хочу умереть с пеной во рту, это, как минимум, некрасиво, и существует множество других способов. Но я пробовал – дрянь редкостная.

– Верю.

– Спасибо.

Настала очередь Дилана усмехаться. За ту минуту, что они разговаривали, к ним подобрался Мэрион. Слегка шатаясь, он придерживал указательным пальцем очки на носу, чтобы они не упали, когда он пробирался через людей с опущенной головой. Добравшись до стойки, он плюхнулся на одну из табуреток – три табуретки стояли вдоль досок – и взглянул на близнецов. Ослепительно улыбнувшись, он сказал:

– Рад видеть.

– Видишь, – прошептал Мортимер на ухо Дилану, – он даже разговаривает так, будто отработал двадцать часов в операционной.

– Он всегда так разговаривает.

Мортимер пожал плечами, мгновенно подлетая ближе к отвернувшейся Джойс, чтобы украсть другую, целую бутылку прямо из-под ее носа. Когда та повернулась обратно, макушка Мортимера уже нагло удалялась в глубь потока. Девушка разразилась тихими оскорблениями. Дилан недовольно выдохнул, оставив силуэт пропавшего брата, и присел рядом с затихшим Мэрионом. В молчании время текло медленно. Всего от одного стакана глаза уже не успевали за движением людей, уши – за музыкой, а мозг – за мыслями, которые от большого количества превратились в пустоту.

– Что ты мне налила? – спросил Дилан, повернувшись к Джойс вполоборота. На самом деле приходилось перекрикивать музыку.

– Куба либре, – пожала плечами Джойс, наклонившись ближе.

– Целый стакан рома?

– И немного колы.

Девушка усмехнулась, доставая пачку сигарет из кармана и прикуривая каждому по очереди. Мэрион, выдохнув дым, счастливо рассмеялся, и Дилан, признаться, тоже почувствовал облегчение от табака. Неведомым образом тот его успокаивал, и Дилан однажды сделал второе исключение в своей жизни. Их стало два: Мортимер и сигареты.

Они не нашли слов для разговора. Докуривали сигареты, теряясь в своих мыслях или их отсутствии, думали, что музыка чересчур громкая, что толпа становилась все больше, что от тяжести алкоголя хотелось спать. Дилан посмотрел в толпу, Мэрион, уловив движение, проследил за чужим взглядом и остановился на вошедшем в коридор с комнатами Мортимере. Того за руку вела вперед какая-то девушка.

– Нашел, – пробормотал Мэрион.

– Кто же его найдет, если он сам себя найти не может? – ответил Дилан, затушив сигарету в стеклянной пепельнице на барной стойке.

Мэрион слабо улыбнулся, отворачиваясь и закуривая снова. Он много пил, молчал и еще больше – курил. И Дилан всегда мысленно интересовался, наблюдая за другом, что такого серьёзного у него в жизни случилось, если он целиком и полностью состоял из таких отвратительных привычек.

– Зачем искать? – вдруг спросил Мэрион. – Не проще ли создать?

Дилан покачал головой в разные стороны.

– Я за все время так и не увидела Софи и Фэлиса, – вновь появилась Джойс, которая куда-то отходила.