Такое не придумать даже в самом страшном сне,
Спец. по антеннам, пьяный, голый, даже плавок нет.
Вот до чего доводит бесшабашный пофигизм,
Зато с огромной пользой продышался организм!
Мелькнула мысль: не пошутила ли бригада?
Он мстительно и нервно захихикал от досады,
Затем пришли на смену злость и ярость,
Не представлял, что бы сейчас от них осталось!
Но надо выбираться, сколько мозг свой ни грузи,
Вдруг вспомнил: здесь, за парком, магазин.
И это сразу придало ему уверенности, сил,
Повизгивая тоненько, к нему он потрусил.
На хоз. дворе нашёл лист упаковочной бумаги,
Сейчас бы водочки стакан, или хотя бы браги,
Коробку из-под «Глобуса» хотел надеть поверх,
И тут вдруг неожиданно команда: «Руки вверх!
Ты признавайся лучше сразу, кто таков,
Посреди ночи, пьяный, голый, без штанов?» —
«Штаны мои с одеждой кто-то вечером украл!» —
«Ну, хорошо, штаны, а как же плавки ты просрал?!»
Был сторож пожилой, такому не соврёшь в глаза,
И Николай – специалист как на духу всё рассказал,
Охранник так заржал, что даже ночь проснулась,
Ресница от рассвета темноты её коснулась.
«Я с самой пенсии, давно здесь магазины сторожу,
Но не испытывал такого, как сегодня, куражу.
Сейчас важней всего не дать тебе простыть,
А дальше сам решай, что делать и как быть!»
Лечение известное, не будем углубляться,
Согрелся Николай, стал над собой смеяться,
Дед старую фуфайку дал, чтоб не замёрз опять,
Штанов он не нашёл, пришлось коробку надевать.
«Хоть спрячешь свой прибор, точней, приборчик!» —
«Ты, батя, прав, а то совсем его на холоде испорчу!»
И Коля гордо пошагал походкою индейца:
Сейчас я вычислю козла, и никуда ему не деться.
Под светом фонарей он выглядел ужасно,
И ничего не сделать, всё напрасно,
Похож он был сейчас на Чингачгука,
Не шёл, а крался, тихо и без звука.
Как спец. до корабля дошёл – осталось тайной,
Матроса с офицером напугал он капитально.
Когда же наконец ворвался в кубрик Николай,
То дикий хохот перерос в собачий лай.
Ещё бы, уходил культурным, и при бабках,
А припылил в фуфайке драной, рваных тапках,
Вместо штанов на заднице коробка, видно яйца,
И злой такой на всех, ну как тут не смеяться!
«Кто спёр мою одежду, признавайтесь быстро,
Пока не вычислил я этого артиста!» —
«Клянёмся, мы не брали, хоть по палубе размажь!» —
«Так, мужики, оделись влёт и мухою на пляж!»
И убедились, подойдя что никуда не убежала,
Одежда Николая на кустах висела и лежала,
А на песке валялись три бутылки водки,
Впервые довелось находку обмывать находкой.
Пошли назад, перед бригадой Коля дико извинялся,
Его простили, засмеялись все, и Коля засмеялся.
«Ты как пришелец был, поди тут, угадай-ка,
Квадратный зад, волосья вверх, но вот фуфайка!
Тебя течением снесло, и не нашёл ты шмотки,
Но как могли мы позабыть про три бутылки водки,
Это не менее смешно, чем твой квадратный зад,
И если кто-то вспомнил вдруг, вернулись бы назад!»
Такой, казалось бы, наглядный случай,
Но вряд ли мужиков чему-то он научит,
Становятся, как выпьют, хуже пацанов,
Ещё не раз вернутся с пляжа без штанов!
…
После обеда Николай работал так самозабвенно,
Что к вечеру настроил эту главную антенну,
Корабль готов был снова в море выходить,
Бригаде веский повод дело важное обмыть.
Послесловие:
И все подумали всерьёз,
То, что помог ему курьёз
И правда где-то рядом,
Всему основа – знаний клад,
А ну никак не голый зад,
Ведь думают не задом.
Хотя не факт, найдутся те,
Кто жизнь елозит по черте,
Не думая ускорить,
Кто кверху задом поплавком,
Да по течению легко,
Те могут и поспорить.
Стакан и вода
Басня
Хозяева, уехав отдыхать, забыли на столе стакан,
С водой наполовину, полон или пуст, кому как видно.
Стакан три дня недвижимый стоял, как истукан,