– Не совсем. Сергей может подтвердить. Был у меня на дне рождения.

Сёмин закивал головой и сказал:

– Да, видел, пил вино, а не воду.

– Я пришёл сюда по старой памяти. Иногда скучаю по саду. Говорят, в нём вишни были, как никогда, крупные и с ароматом вина.

– А с каким ещё ароматом им здесь быть? Не с водочным же. Водку здесь не пьют, сам знаешь, – вмешался в разговор другой парень из кинофикации, по имени Витя.

– Жаль, не попробовал. Некогда было. Наверное, слышали про «хлебную войну», да и текучка не отпускала.

– Очень не расстраивайся. Кто закусывает этими вишнями, долго не живёт. Вишнёвый сад понёс очередную потерю. Умер Жора из-за речки, не дотянув до пятидесяти от цирроза печени, – проинформировал Витя.

Данилина пронзила мысль: сегодня пить он не будет и, содрогнувшись, сказал:

– Хватит о плохом. Я думаю, нам это не грозит. Как дела у вас со зрителем на селе?

Витя, похоже, больше всех захмелев, продолжил разговор:

– Дела у нас плачевные. Что говорить про деревню, если городской кинотеатр закрылся. Закрываются и клубы. А причины простые: реорганизация хозяйств; почти не осталось молодёжи в сельской местности; пьянство; ну а кто работает от темна до темна, тому не до «кина».

– Да, перспективы у вас не радужные. Ну ладно, думайте, что вам с этим делать, а я хочу забрать от вас Сергея на пять минут.

Юрий Иванович посмотрел на Сёмина и предложил:

– Давай прогуляемся по саду.

Они прошли в дальний его угол.

Данилин нарушил молчание:

– Похоже, саду скоро придёт конец. Деревья уже старые. Некоторые вон на глазах засыхают. А у тебя как дела? От жены узнал, что вы девочку удочерили.

– Да уж, как месяц живёт у нас. Ей три годика. Жена полностью ушла в неё. Меня к ребёнку боится подпускать. Я, наверное, уеду на родину. Тем более что председатель исполкома начал на меня косо смотреть, стал придираться по разным мелочам. Чувствую, кто-то меня подсиживает.

– А может, тебе стоит подумать о другой женщине? В городе их много, одиноких и порядочных.

– Подружился я тут с одной. Викой зовут. Работала у тебя продавцом. Хорошая, аккуратная женщина. Я у неё два раза уже был. И ты знаешь, мне у неё понравилось.

Юрий Иванович, пытаясь скрыть удивление, смог лишь сказать:

– Тогда успехов тебе, Сергей. Пойду и я свои вопросы решать.

По дороге домой Данилин рассуждал: чудесная всё-таки эта штука жизнь, и пути Господни неисповедимы.

Первого сентября в двенадцать часов ночи в квартире Данилиных раздался телефонный звонок. Алеся рванулась к аппарату. Юрий Иванович напряг слух. Последние три дня и три ночи они ждали звонка из США от дочери. Там решалась её судьба, и, может быть, всех их.

– Мила, это ты? Мила! Ну, слава Богу! Мы здесь места себе не находим! Как дела?

У Юрия Ивановича отлегло от сердца. Значит, у дочери всё нормально, хотя в ней и не сомневался.

Алеся продолжала разговаривать:

– Ты окончательно решила остаться? А что нам делать с твоим университетом? Ладно, сейчас дам папу, он лучше разбирается в этом.

Данилин взял трубку и сказал:

– Привет, Мила! Твоё решение остаться полностью поддерживаю. Если есть возможность зацепиться за лучшую жизнь, надо ей воспользоваться.

Дочка, рассказав ему о своих планах, попросила узнать реакцию университета на её действия и собрать необходимые документы для дальнейшей учёбы уже в Америке. Данилин передал трубку жене и вышел в другую комнату, оставив женщин решать женские проблемы. Со слов дочери он узнал, что Мила понравилась хозяйке ресторана. Хозяйка предложила ей поработать администратором и развлекать посетителей заведения игрой на пианино, пообещав открыть, а потом продлить рабочую визу. Юрий Иванович подумал: да, это был шанс для дочери зацепиться за новую жизнь, получить американское образование, выйти замуж. Хотя сам он этой жизни не представлял, но ему казалось, что там другой, лучший мир.