Медоед сносит прикладом разбойника пред собой и палит во все стороны, где есть неприятели, выпуская весь магазин. Те ведут ответный огонь по затаившемуся за дом Медоеду и спешно ищут себе укрытия, чтобы продолжить перестрелку из них. Медоед за ногу затаскивает бандита без сознания к себе, забирает все его боеприпасы, попутно стреляя из-за угла его пистолетом, чтобы противники не решились высунуться и окружить его. Далее он перезаряжает винтовку, пока обходит постройку с обратного направления, и после пробует атаковать головорезов с тыла.

Медоед подстреливает двух грабителей, двинувших к зданию, откуда он уже сбежал, но вся шайка засекает его, группируется и идёт на него единым фронтом. В ходе затяжной перестрелки Медоед получает несколько ранений, и в этот момент он осознаёт, что пули не наносят ему значимого вреда. Какие-то из них слабо отскакивают от его толстой шкуры, а какие-то поверхностно в ней застревают, но ни одна из них не может вызвать у Медоеда такие муки, которые сделали бы его небоеспособным. Так он приходит к выводу, что в этом новом слое кожи нет никаких нервных окончаний, и он ощутит боль только от такого удара, который возымеет свой отклик глубоко в его теле, там, где нервы уже есть.

– Ха, тут вам даже калибр 7,62 не поможет, – радуется про себя Медоед и предпринимает рискованный шаг, заряжая автомат, выскакивая из укрытия и стреляя по бандитам, мчась прямо на них. С целью снизить принимаемый на себя урон он выбирает себе одну определённую мишень, простреливает её, хватает и прикрывает себя этим разбойником, используя его как живой щит против остальных стрелков, и дальше угощает всех пулями. Оставшихся в строю пробирает страх с макушки до пят, когда они уясняют, что их огнестрел здесь бесполезен, но сдаваться они не намерены и решают испытать в деле холодное оружие, когда у всех, в том числе у Медоеда, подошли к концу патроны в магазинах.

Грабители берутся за ножи и отовсюду накидываются на Медоеда, чтобы заколоть. Вот на него следует первый замах, и Медоед резко приседает, уходя от атаки, а затем валит нападающего с ног своими когтями. Тут он обнаруживает, что держится на четырёх конечностях так же удобно и уверенно, как на двух. В это мгновение всё его мировосприятие переворачивается с ног на голову. Стоя на земной тверди в видоизменённой позиции, только что ставшей для него донельзя привычной и почему-то до жути знакомой, его накрывает мощный выброс дофамина в мозг. Тогда он с диким оскалом начинает лихо раздавать противникам подсечки когтями своих рук и ног, продолжая находиться в приседе и ловко передвигаясь на четвереньках. Его удары не отличаются особой скоростью или точностью, но они очень хлёсткие, и как будто говорят за себя: «Да мне всё равно, кто ты такой, просто падай уже наконец». Таким образом он сбивает почти всех, нанося им тяжёлые и серьёзные порезы, пуская обильные кровотечения и лишая их физической возможности снова подняться на ноги.

Трое уцелевших злоумышленников улепётывают к тропинке, выводящей из поселения. Медоед добивает каждого из лежачих бандитов контрольным ударом по голове прикладом автомата, чтобы никто из них не открыл огонь по нему и мирным людям из положения лёжа. И пока он занимается этим, один из грабителей достаёт свой пистолет, дожидается, когда Медоед развернётся к нему лицом, и запускает пулю прямо ему в лоб. Она отлетает в сторону, как и многие предыдущие. Лицо разбойника заливается ужасом, он весь в поту и в крови отползает назад, всё ещё сжимая свой пистолет и таращась на Медоеда, который вспоминает ту самую сцену из Терминатора 2 и в шутку грозит бандиту пальцем. Медоеду не нравится ствол в его руке, и потому он набрасывается на последнего налётчика и отключает его ударом в висок твёрдой частью своей ладони. А позже устремляется вдогонку за отступающими из города противниками.