– Ясно, – Андрей покачал головой, отметив про себя, что не мешало бы проверить связи Кристины. – Что делала Ваша дочь в комнате?

– Она прошла к окну, выглянула… Вряд ли она там могла что-то увидеть. Было уже темно, а фонари ночью я не включаю, экономлю электричество. Потом она сказала, что скучно тут в деревне. Она наш поселок всегда так называет. Потом развернулась, сказала: «спокойной ночи, мама», и ушла.

– К тумбочке она подходила?

– Проходила мимо, но я на нее не смотрела.

– Кто дальше?

– Потом зашли Леша с Лерой… – пожилая женщина слегка покачала головой, – вместе. Я не думала, что они захотят, но они пришли.

– О чем говорили?

– Я ведь Алексея много лет не видела. За столом он особо не разговаривал, в основном молчал, девушка его тоже… А тут он сразу почему-то про драгоценности мои заговорил. Он сказал, что Лера искусствовед, интересуется ювелирными изделиями, представляющими художественную ценность. Он попросил меня показать Лере мою коллекцию, но я ответила, что у меня больше ничего нет, я вынуждена была всё продать.

– И как он к этому отнесся? – удивленно спросил Пузырев.

– Мне показалось, спокойно, но вот Лера, кажется, расстроилась. Впрочем, я ее совсем не знаю, не могу о ней судить.

– Сразу за двоими Вы, конечно же, следить не могли, поэтому возможность подсыпать что-нибудь в рюмку у них была, – сыщик не спрашивал, а утверждал.

– Леша прохаживался по комнате, несколько раз подходил к тумбочке… Конечно, он мог.

– И последним пришел Михаил? – перешел Андрей к последней кандидатуре.

– Да, с Мишей я встречаюсь частенько, поэтому ни о чем мы с ним не разговаривали, только…

– Да? – спросил Пузырев, заметив, что женщина вдруг смолкла.

– Миша был единственным, кто поинтересовался микстурой на тумбочке. Он спросил, собираюсь ли я ее выпить, или ее можно вылить.

– И что Вы ему ответили? – заинтересовался сыщик.

– Я сказала… Да, я сказала ему, что выпью. От мельтешения людей, сонливость у меня прошла. Тогда Миша наклонился ко мне, поцеловал в щеку и пожелал спокойной ночи.

– Тумбочка стоит у изголовья, – Пузырев посмотрел в сторону кровати. – Любой, кто целовал Вас, мог незаметно провести рукой над рюмкой…

– Да, это возможно, – согласилась хозяйка.

– Почему Вы не выпили лекарство, раз сонливость прошла?

– Я лежала, ждала, когда придет Виктория. Она всегда приходит ко мне перед сном, чтобы проверить, как я себя чувствую. Она пришла минут через десять, принесла градусник. Я померила температуру, было тридцать шесть и семь, жар прошел… Но пока я ждала Викторию, пока мерила температуру, я почувствовала, что засыпаю. Тогда я и сказала ей забрать рюмку.

– И она взяла рюмку, и ушла, – констатировал детектив.

– Да, так и было. А я почти сразу же уснула.

– И во сколько Вы проснулись? – до Пузырева только теперь дошло, что время смерти Виктории он до сих пор не узнал.

– У меня на стене висят часы, – Зинаида Артемьевна кивнула в сторону больших часов с маятником, – они показывали без четверти четыре.

– Я так понимаю, что ничего больше Вы той ночью не слышали.

– Нет, я на удивление хорошо спала и без лекарства, – мило улыбнувшись, женщина пожала плечами.

– Ладно, я тогда пойду, – Андрей отошел от окна. – Мне нужно будет еще поговорить со всеми членами Вашей семьи. Думаю, я смогу у следователя найти их адреса.

– Я знаю, что их уже всех вызывали в полицию, – хозяйка дома легко и грациозно, несмотря на возраст, поднялась из кресла. – Уверена, их адреса там есть. Вы не будете возражать, если я не пойду Вас провожать? Я помашу Вам в окошко.

– Конечно, Зинаида Артемьевна, до свидания, – Андрей вышел в коридор, но потом заглянул снова в комнату. – Еще вопрос. Вы будете ночевать одна?