– Я заметил пару проколов, – Лаптев выставил над столом ладонь с растопыренными пальцами.

Говоря, он стал эти пальцы загибать.

– Во-первых, Серов ночью возвращался домой, я видел его машину. Во-вторых, проверить, брала ли Юлия Серова билет на поезд, и главное, поехала ли она на нем, Катька сможет без проблем. В-третьих, на полу должны быть следы крови, полностью замыть их невозможно.

– Во-первых, – Андрей наклонился над столом, взял руку друга и начал отгибать его пальцы назад, – доказать, что Серов ночью возвращался, будет сложно. В закрытый клуб даже полиция так просто не войдет, нужны очень веские основания. И не факт, что там кто-то захочет разговаривать. Во-вторых, Юлия, может, вовсе и не Серова, ее фамилию мы пока не знаем. Ну и в-третьих, ты помнишь, как лежало тело? Оно лежало на полу или на ковре?

– Блин, – Павел покачал головой, – там ковер был в углу.

– Вот, а теперь его там нет, – Андрей развел руками. – Думаю, он сейчас находится там же, где и тело Юлии, а на ламинат кровь могла через ковер и не просочиться.

– Хреново, – вздохнул Лапоть. – Что делать собираешься?

– Позвоню завтра Соломинке, попрошу пробить по базам эту самую Юлю. Пусть узнает фамилию, поехала она куда-нибудь во вторник или нет, и вообще раскопает всю ее подноготною, в том числе и до того, как она выскочила за хирурга. Там тоже может оказаться много интересного.

– Есть еще какие-то зацепки? – Павел с надеждой посмотрел на Андрея.

– Есть еще странное утверждение старушки, что Юлия поехала на вокзал на такси. При этом машины она почему-то не видела. Надо будет порасспрашивать соседей, видел ли кто такси и женщину с чемоданом. Ну и Катьке я закину удочку, может, сможет выяснить, заказывал ли кто-нибудь такси вечером к дому хирурга.

– Ну, уже кое-что, – удовлетворенно кивнул Павел.

– Ты что сегодня вечером делаешь? – вдруг спросил Пузырев.

– Интересный вопрос, – усмехнулся Лаптев. – Обычно мужчина его задает женщине. Но я…

– Когда мы с тобой в последний раз просто так сидели вдвоем, не думая ни о каких женщинах?

– В прошлой жизни, – вздохнул Пашка.

– Так ты ответишь на мой нескромный вопрос? – Пузырев, чуть склонив набок голову, смотрел на друга.

– Сегодня вечером я собираюсь посидеть с другом в баре, пивка попить.

– Тогда пошли развлекаться.

На следующий день солнце светило все также ярко. В десять часов Пузырев позвонил Соломиной и попросил разузнать всё, что можно, и даже что нельзя, про прошлое и настоящее жены Серова. Особое внимание при этом нужно было обратить на вторник и поезда на юг, впрочем, аэропорт и самолеты тоже стоило проверить.

– Ты думаешь, что убита именно жена нашего хирурга? – спросила Катя очень тихим голосом, несмотря на воскресный день разговаривала она явно с работы и не хотела, чтобы ее слышали посторонние.

– Я в этом почти уверен, но нужно всё хорошенько проверить. Вы сможете начать официальное расследование, если на то будут очень веские основания. Пока у меня, кроме подозрений, ничего нет.

– Хорошо, узнаю об этой Юле всё, что смогу.

– И еще, Катюша, такая просьба. Во вторник вечером Юлия якобы вызвала такси и уехала на вокзал. По таксистам есть возможность пробить вызовы к дому Серова? Ездил кто-то, вез кого-нибудь?

– Это сложнее, но попробую. Макса подключу, у него больше возможностей.

– Спасибо, Катюша, буду ждать звонка.

Побродив по кабинету из угла в угол, Андрей вышел в приемную, сказал Суровому, чтобы перенаправлял все важные звонки, если они, конечно, вдруг появятся, на его мобильник, вышел из офиса и сел в машину.

Пузырев долго сидел в машине, что-то обдумывая, благо машина стояла в тени дома, и летнее солнце не успело сделать из нее раскаленную печку. Снаружи проходили люди, кто-то смеялся, кто-то спешил по своим делам, а он оставался в своем мире размышлений, как будто существовал вне времени.