Ответил, как есть.

– Вполне подходящее решение. Меня устраивает, что ты будешь заниматься лавкой. Если тебе подходит брак, основанный на товариществе, то я делаю тебе предложение стать моей женой.

Уся посмотрела пронзительным взглядом, будь то видела меня впервые, и ответила.

– Я согласна, но надо получить согласие моего отца на брак, а это будет трудно…

– Почему?

– Мне полагается приданное, завещанное маменькой, а отец просто так его не отдаст.

Фрудон вмешался.

– Это трудности не составит, если Дурий, как жених, откажется от него, то Трот сразу даст согласие без размышлений. Жадность его не имеет границ, он и жену потерял, пожалев денег на дорогое лекарство ради её спасения, тянул время, в надежде, что всё обойдётся, пока не стало поздно…

Фрудон вопросительно взглянул на меня.

Разобрало любопытство.

– И, ради интереса, насколько оно велико?

Уся исполненная гордости, что она не какая-то безродная нищенка ответила.

– Десять золотых.

Еле сдержался, чтобы не рассмеяться и не обидеть её, мысленно поблагодарив учителя, научившего зарабатывать и копить капитал, вот как раз для таких случаев, когда препятствие можно преодолеть такой мизерной суммой.

– Пусть Трот их себе оставит, в память о тебе.

На лице Уси читалось искреннее удивление, но она промолчала. Фрудон же побежал в свою комнату, бросив на ходу, что сейчас напишет письмо Троту, чтобы тот скорее прислал нотариальное разрешение на брак.

Танука, до этого внимательно наблюдавший за происходящим, тоже заторопился, ему надо обрадовать семью и начать приготовление к переезду, напомнив мне, чтобы составил перечень растений, которые нужно выращивать, а также те, какие можно пособирать уже в этом году, на продажу. Пообещал подготовить список завтра.

Уся пошла проводить Тануку, а я направился в свою комнату, ощущая, кроме чрезмерной сытости, чувство глубокого успокоение от того, что неопределённости удачно разрешились, даже вот женой скоро обзаведусь, не весть какой, склочной и худющей, но хоть не дурой и хозяйственной.

Вдруг возникло ощущение, словно подуло холодным ветром, может сквозняком, а может предчувствием, что вряд ли долго удастся пребывать в такой благостной атмосфере и надо ценить то, что даёт сейчас жизнь.

Ответ Трота на письмо Фрудона, посланное с нарочным, не заставил себя ждать, через день он прикатил и, при нотариусе, заключил со мной договор, что я беру его дочь в жёны, но отказываюсь от её приданного. Он разглядывал меня, как через увеличительное стекло, чуть ли не со всех сторон, и в его глазах читался немой вопрос: кто, в добром уме и здравии, берёт в жёны бесприданницу, да ещё такую неказистую? И, похоже, не находил ответа. Забрав договор с отказом от приданного, Трот тут же удалился восвояси, не удостоив Усю внимания, хотя она всё это время была рядом. Тем лучше, нет отеческих укоров и слезливых просьб передумать.

Обручение было скромным, присутствовали самые близкие: Фрудон и Танука, Асу, Сит с жёнами. Праздничный стол, приготовленный новоявленной женой, по этому поводу, привёл всех в восторг, что немного разрядило казённость атмосферы. Сит весь вечер сидел рядом с Усей и похоже обговаривал уже будущие совместные торговые дела в лавке. Пару раз показалось, он пытался своей ворожбой повлиять на неё, но безрезультатно, о чём и пошутил, когда прощался, сказав, я и Уся два сапога – пара, оба упрямые и твердолобые, даже его способности на нас не действует, хотя может это и к лучшему… Асу, поздравляя с женитьбой, сказал, что теперь я в надёжных руках. Похоже самыми счастливыми и оживлёнными за столом были Фрудон и Танука, один потому, что его скучной одинокой жизни пришёл конец и любимая племянница пристроена, а другой, получил то, о чём и не мечтал: землю, титул, деньги, да ещё и участие в выгодной компании по торговле.