***

Темнота наступила очень быстро, вскоре после того, как разошелся ливень. Путник заранее успел сотворить при помощи порошка защиты магический заслон, рассыпав его тонкой линией вокруг экипажа. И, как оказалось, заслон не пропускал не только патогенную энергию и темных сущностей, но и воду тоже, может и другие природные материалы. Так думал Ахилл, ведь он еще не знал всех свойств порошков, потому что умел приготавливать далеко не все. Порошок Защиты ему был еще не подвластен, хотя попытки были, но юноша никак не мог соблюсти нужную порцию ингредиентов для правильного состава, хотя следил за каждым миллиграммом на весах. Отец его учил, что создания порошка Защиты – чуть ли не самое тонкое и сложное порошкоизготовительное ремесло. «От того, как ты соблюдёшь баланс всех ингредиентов в этом порошке, будет зависеть твоя безопасность и жизнь!», – наставлял он. Ахилл, вспоминая эти так давно уже, кажется, сказанные слова, с легкой тоской посмотрел вперед, в черный проем экипажа. Когда-то там была крепкая железная дверь, которая открывалась и закрывалась, в зависимости от того, входили или выходили, а ныне она сорвана с петель и валяется теперь где-то рядом в зарослях, искореженной и бесполезной грудой металла. Должно быть, солдаты чувствовали себя в безопасности за этой плотно закрытой дверью. Хоть на недолгое время, но все же, даже в нынешнем негодном состоянии экипаж походит на крепость, которая отгородила этот небольшой узкий уголок пространства в виде помещения салона экипажа. Да, сейчас эта крепость скорее напоминала руины, но и среди руин можно найти уцелевшие куски толстых стен. А каково же тут было, когда экипаж был в строю, небось, тепло и даже уютно. Ведь тепло и уют создают люди, которые тебя окружают. Тем более, если у вас одна общая цель, объединяющая вас в мощную силу. Он представил, как чувствовали себя солдаты внутри экипажа, когда тот упорно продвигался вперед, рассекая все преграды на своем пути. Ничего, казалось, экипажу не страшит. Сами пассажиры сидят высоко от земли. И именно это кажущиеся чувство безопасности притупляло инстинкт самосохранения и страх. «Страх!», – с дрожью в голосе вдруг прошептал Ахилл, и ему показалось, что от близрастущего дерева отделилась какая-то тень и исчезла во мраке и стене дождя. Парень сглотнул тяжелый комок в горле и встряхнул головой. Затем развернулся лицом к противоположной стене и посмотрел на сидящего, на своем расстеленном спальном мешке Путника.

Он сидел прямо, колени согнуты под себя, руки расслабленно висят вдоль корпуса, глаза закрыты. На лице – абсолютное спокойствие. Салон экипажа освещал лишь подрагивающий огонек свечи, которую Путник взял с собой из гостевой комнаты в трактире. Из-за этого тени на лице путника играли таинственными красками и переливами теней. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом дождя, который становится все тише и тише – стихия понемногу успокаивалась и гармонизировалась. Ахилл, глядя на своего удивительного спутника, и в какой-то мере наставника, решил тоже последовать его примеру. Он сел, поджав под себя колени, выпрямил спину и начал расслаблять свое тело, при этом стараясь удерживать спину прямой, не напрягая ее. Получилось это не сразу, но все же, получилось. Этому его тоже обучали раньше. Так они просидели в тишине, наедине с самими собой и целым миром где-то около часа. Когда закончили, была уже совсем глубокая ночь, ливень давно прошел, уступив место ночной прохладе, а точнее холоду. Ахилл первым открыл глаза, а немного погодя и Путник. Он взглянул на юношу так, словно ожидал какого-то вопроса или просьбы. Ахилл действительно хотел его задать, и он задал: