Путину нравятся пацанские забавы – борьба, верховая езда. У меня есть близкие знакомые, дети которых часто видятся с Путиным, и он к ним относится просто замечательно. Обожает учить их ездить верхом, и при этом выглядит совсем другим человеком – чувствуется умение Путина общаться с детьми: без сюсюканья, как-то очень точно расставляя акценты.

Забавно, кстати, насколько изменилось представление Путина о самом себе и о том, что можно «в кадре». За восемь лет правления он стал абсолютно расслабленным, он, в определенном смысле, идет на поводу у собственных инстинктов. Не просчитывает какие-то вещи, а действует по ощущениям «комфортно» – «некомфортно» и все время побеждает. И любовь Путина к детям, и уважение детей к Путину довольно показательны – дети чувствуют силу, а от Путина, особенно в последнее время, исходит та самая уверенность силы. У Путина полностью отсутствует внешняя агрессивность, и он не производит впечатление громадного страшного дядьки, каким казался детям Борис Николаевич Ельцин – в силу специфики его внешности (как известно, Борис Николаевич потерял в ранней юности несколько пальцев из-за взрыва), да и просто Ельцин был очень большой. Путин же небольшого роста, и он обладает иронией, которую так любят дети, – впрочем, как и взрослые. Но что еще интересно: Путин никогда не поднимает тему, какой он семьянин. Мы знаем, что Путин очень любит собак, – это мы знаем точно. Но Путин показывает свою собаку (к которой явно относится как к члену семьи, как и многие другие люди к своим домашним любимцам) гораздо чаще, чем кого-либо еще. Что, конечно, связано с пониманием необходимости охранять свою семью от пристального внимания.

Я не думаю, что дело в советах политтехнологов, считающих, что любая реклама, в которой появляется ребенок или делающее трюки животное, уже обречена на успех. Нет, Путин искренне заинтересован в детях. Он ведет себя с детьми как человек, который очень хочет сына (что его в этом плане объединяло с Борисом Николаевичем Ельциным – ни у того ни у другого нет сыновей). Да, Путин замечательный отец своим девочкам, но он был бы только рад, если бы у него появился еще и сын.

Отметим еще одну вещь: количество близких родственников Путина растет в последнее время как на дрожжах. Очень показательная история произошла, когда в Самаре двоюродного брата Путина решили втянуть в большую политику, – тогда, как я понимаю, потребовался совет из Кремля, что все-таки не нужно этого делать. Путин очень негативно относится к любой спекуляции на семейные темы, что во многом ужасно импонирует русской ментальности. Мы в этом плане абсолютно не западная страна.

Как было до этого? Первые лица советского государства, как правило, вообще не показывали, кто их жены. Жена была случайным придатком. Лишь со времен Раисы Максимовны Горбачевой все узнали, что первая леди – это первая леди. Наина Иосифовна была всеобщей бабушкой, ее любили и относились к ней хорошо. Но ведь параллельно с президентскими женами существовали и жены очень ярких политиков, которые сослужили последним неоднозначную службу. С одной стороны, они были их подругами и соратницами, а с другой – немало голосов избирателей перешло к конкурентам этих политиков из-за излишней активности их жен. Яркий пример – судьба Анатолия Собчака: отношение к госпоже Нарусовой в Питере всегда было сложным. Путин подсознательно учитывает такие моменты. Он понимает, что по ментальности мы не являемся западной страной и все-таки не очень хотим видеть жену главы государства излишне активной, поскольку все же голосовали не за супружескую пару, а за конкретного человека.