В конце марта 1992 года Путин в очередной раз прибыл в Германию по приглашению Комитета по связям со странами Восточной Европы и принял участие в проходившем в Берлине съезде представителей агентов по управлению государственным имуществом, посвященном проблеме перевода ее в частную собственность. 25 марта он и Финк сидели в ресторане на третьем этаже отеля «Хилтон». «Откуда ты так великолепно знаешь немецкий язык?» – спросил Финк своего нового друга. «Я часто бывал в Доме советской науки и техники на Фридрихштрассе», – ловко уклонился от ответа Путин.

Путина также часто вспоминает нынешний генеральный уполномоченный правления концерна «Сименс» Вольфганг Розенбауэр. Гамбургский предприниматель неоднократно встречался с Путиным; в свою очередь, Путин после заключения договора о сотрудничестве между городами на Эльбе и Неве регулярно ездил в Гамбург. В свободное время так полюбивший Германию ленинградец с удовольствием бродил в одиночку по улицам, заглядывал в небольшие кафе, набираясь впечатлений и делая кое-какие важные для себя выводы. С каждым визитом воссоединенная Германия нравилась ему все больше и больше. Благодаря отличному знанию немецкого языка он не испытывал никаких неудобств и даже отправил дочерей для языковой практики в одну из гамбургских школ. Одному приятелю он как-то признался после пары кружек пива: «Знаешь, у меня вторая натура немецкая!» Короче говоря, на немецкой земле Путин чувствовал себя как рыба в воде.

Во время первого визита в Гамбург двое членов российской делегации уговорили Путина съездить в Санкт-Паули и посмотреть эротическое шоу. При виде абсолютно голой маленькой негритянки, похоже, совсем еще девочки, жена одного из спутников будущего президента упала в обморок. Сейчас Путин от души смеется над этим эпизодом. В Гамбурге он также часто заглядывал в казино, но теперь клянется, что просто изучал опыт работы такого рода заведений на Западе, поскольку собирался навести порядок в игорном бизнесе Санкт-Петербурга.

Путин как председатель Комитета по внешним связям ввел в Санкт-Петербурге систему регистрации частных предприятий, имеющих право на внешнеэкономическую деятельность, для дальнейшей передачи информации о них Министерству финансов. Именно от Путина зависела судьба каждого инвестиционного проекта, представленного на подпись Собчаку. Путину приходилось учитывать интересы многих хозяйственных структур и, в первую очередь, иностранных фирм, потоком устремившихся в Санкт-Петербург и доверившихся вице-мэру как высшему представителю государственной власти. И уж тем более он был обязан оправдать доверие таких крупных американских компаний, как «Кока-кола», «Ригли» и «Жиллетт». Именно он добросовестно снабжал потенциальных инвесторов необходимой информацией. Вполне возможно, что он также не оставлял без ответа запросы западных бизнесменов относительно истинного состояния дел их санкт-петербургских партнеров. Он никогда не давал повода для недовольства. Благодаря Путину первые филиалы иностранных банков в России появились не где-нибудь, а в городе на Неве. Это были отделения «БМП Дрезденер-банк» и банка «Насьональ де Пари».

Американец Грэхем Хьюмес, наверное, никогда не забудет, как Путин, отстаивая интересы западных бизнесменов, ловко обходил разнообразные бюрократические препоны. Хьюмес прибыл в город на Неве в 1993 году. Его фирма специализировалась на поставках мороженого масла для последующей продажи его на санкт-петербургской продовольственной бирже. Оставшаяся от уплаты налогов прибыль вкладывалась в небольшие местные предприятия, принадлежавшие представителям среднего класса. Московским чиновникам такой бизнес пришелся не по душе. Но Путин обещал Хьюмесу поддержку и даже заручился подписью премьер-министра Черномырдина. Американец находился в кабинете вице-мэра, когда туда позвонил разъяренный Собчак. Путин с улыбкой вытянул руку с телефонной трубкой и сказал «Если хотите, мы можем обойтись и без телефона. У нас в здании отличная акустика».