А Криворотый, саженный парень с опившимся лицом, зверски сжимал в своих объятиях какую-то молодую женщину.

– Ах, ловко! Ах, ловко!

– Ох, пусти! Ой, бесстыдник… – кричала женщина.

В другом месте делили дуван.

– Я тебе… голову раскровяню бутылкой, коли ты со мной по-хорошему не поделишься!

– Молчи, проклятый! – хрипел голос. – Получай, что следует, пока кишки тебе не выпустил!

Сначала за общим гвалтом и дымом наше странное появление не было замечено многими.

Но вот мало-помалу мы сделались центром общего изумленного внимания.

– Эй, мошенник, шампанского сюда! – громко кричал Путилин, раскачиваясь из стороны в сторону.

Его роскошная соболья шуба распахнулась, на жилете виднелась чудовищно толстая золотая цепь.

Я с тревогой, сжимая ручку револьвера, следил за аборигенами этой вонючей ямы. Боже мой, каким алчным и страшным блеском горели их глаза!

Я стал прислушиваться.

– Что это за птицы прилетели?

– Диковинно что-то…

– А что, братцы, не сыщики ли это к нам пожаловали?

– А и то, похоже что-то…

– Вынимай скорей карты! – тихо шепнул мне Путилин.

Я быстро вытащил колоду карт.

– Ардальоша, сыграем партийку? – громко проговорил я на всю страшную комнату.

– Д… д… давай! – заплетающимся языком ответил Путилин. И, выхватив из бокового кармана толстую пачку крупных кредиток, бросил ее на стол.

– Ваше сиятельство, отпустите нас! Извольте рассчитаться… Мы свои заплатили, – в голос пристали к Путилину «лакеи» от «Бореля» – агенты сыскной полиции.

– Пошли вон, канальи! – пьяным жестом отмахнулся от них гениальный сыщик.

Теперь в «зале» воцарилась томительная тишина. Все повставали со своих мест и стали подходить к нашему столу.

Вид денег, и таких крупных, совсем ошеломил их. Только я стал сдавать карты, как Путилин пьяным голосом закричал:

– Н-не надо! Не хочу играть! Кралечку хочу какую ни на есть самую красивую! Нате, держите, честные господа-мазурики!

И он швырнул столпившимся ворам и преступникам несколько ассигнаций.

– Сию минуту, ваше сиятельство, прибудет расчудесная краля! – подобострастно доложил рыжий содержатель вертепа-трактира. – Останетесь довольны!

Прошла секунда, и перед нами предстала красавица в буквальном смысле этого слова.

Когда она появилась, все почтительно почему-то расступились перед ней.

Это была героиня путилинского триумфа, среднего роста, роскошно сложенная женщина. Высокая упругая грудь. Широкие бедра. Роскошные синие, удивительно синие, глаза были опушены длинными черными ресницами. Красивый нос, ярко-красные губы, зубы ослепительной белизны. Из-под дорогого белого шелкового платка прихотливыми прядками спускались на прелестный белый лоб локоны.

Это была настоящая русская красавица, задорная, манящая, как-то невольно притягивающая к себе.

Она, насмешливо улыбаясь, подошла к Путилину.

– Ну, здравствуй, добрый молодец!

– Ах! – притворно всхлипнул Путилин.

Пьяно-сладострастная улыбка, блаженно-счастливая, осветила его лицо.

«Как гениально играет!» – невольно подумал я.

– Эй, рыжий пес, ну… ну, спасибо! Разодолжил! И взаправду чудесную к-кралю предоставил. На, лови сей момент сотенную! Эх, за такую красоту и сто тысяч отдать не жалко!

– А есть у тебя эти сто тысяч? – кладя свои руки на плечи Путилина, спросила красавица.

– На, смотри!

Путилин выхватил толстый бумажник и раскрыл его перед красавицей «Расставанья».

– Видишь? Ну все отдам за ласку твою!

Пьяный, гикающий вопль огласил вертеп.

– А вам, брат… братцы, тысячу пожертвую, помните, дескать, о купце Силе Парфеныче, который кралечку в смрадном месте отыскал!

Я не спускал взора ни с Путилина, ни с этой красавицы. Я видел, как Путилин быстро-быстро скользнул взглядом по ее рукам, на пальцах которых виднелись еле зажившие порезы. Видел я также, каким быстрым, как молния, взглядом обменялась красавица с тремя огромными субъектами в куртках и барашковых шапках.