Кожа крепежных ремней не выдержала и шлем слетел с головы Белена, однако же он сделал то, на что рассчитывал король Арброта – спас парню жизнь. Хотя, по всей видимости, не надолго. От удара Белен вновь рухнул на землю, сильно ударившись спиной, так что из легких в миг вышибло весь воздух.

Аудун, выронивший скрамасакс во время последней атаки, перехватил свой меч обеими руками и обрушил его на упавшего Белена. Он атаковал широкими и мощными ударами, парень катался по земле из стороны в сторону, пока, наконец, не ткнулся судорожно растопыренными пальцами в рукоять притенского клинка, выпавшего из чьей-то ослабевшей руки.

В этот момент Беде, у которого пот на лице мешался в равной степени со струями ледяного дождя и хлопьями горячего пепла, окутавшего сражающихся мистическими клубами, удалось опередить Лейва и шаман, в грудь которого ударил бушующий поток ветра, покатился по земле, обратившейся кровавой кашей, что, надо думать, подают на первое в аду. Однако друид устал и заклинание потеряло львиную долю своей силы, столкнувшись со слабым и запоздалым защитным барьером Лейва. Лишь поэтому внутренности рунического шамана остались на месте.

Хотя мгновением ранее Лейву удалось зацепить вражеского колуна и у того теперь левая рука висела плетью вдоль тела без всякого движения, молодой шаман отчетливо понимал – в этой битве ему не выстоять. Кроме того, падая, он подвернул ногу, и новый источник боли мешал сфокусироваться на заклинании.

В то же время Огмиос на мгновение запоздал и не успел вовремя поднять щит, чтобы скрыться за ним от стремительной контратаки беловолосого воина, что сражался точно восставший драуг – без всякого страха и не чувствуя боли. Полуторный клинок хлестнул его по шлему, оглушая. Потрясенный Огмиос оступился и стал заваливаться на спину. Падая на землю, он сумел выбросить копье в сторону противника, в последний момент выпуская древко из ладони.

Гуннар, который уже привык к манере боя умелого копьеносца, не ожидал этого финта, поэтому не был готов к тому, что наконечник копья продвинется дальше обычного, более не сдерживаемый рукой воина. Стальное жало распороло его левый бок, выйдя из спины. Он со злобой перерубил древко взмахом меча, и занес полуторник над поверженным врагом, жизнь которого теперь всецело была в его руках.

Почти в то же мгновение Регин подловил Ансгара на обманный выпад, уколол его в ногу и тут же вскинул щит, но не для того, чтобы блокировать возможный удар, а перекрывая громадному воину обзор. Когда он вновь опустил щит, его меч ввинтился в воздух по спиральной траектории пробил правую ключицу Ансгара. Тот заревел, но секундой раньше успел отбросить секиру, бесполезную в клинче, и выхватил широкий кинжал, который тут же клюнул Регина в бок под ребра.

Смертоносная сталь пробила кольчугу стройного воина, который считал себя неуязвимым в мире смертных, сломала два ребра, но не коснулась органов, потому что Регин отступил назад, полоснув врага клинком вдоль груди. Он уронил щит, прижав к ране на боку левую ладонь. Ошеломление от того, что кому-то удалось ранить его, длилось не более мгновения. Он видел, что его последний удар выбил воздух из легких медведеподобного бойца и распорол его кольчугу. Оставалось занести меч и убить нахального человечишку!

Тут же стрела Асвейг отведала плоти Сироны, прочертив алую борозду по ее левой щеке. Нордманская воительница хищно улыбнулась, выпуская следующую стрелу, а потом еще одну. Она знала, что ни одна из них не найдет цели, но уже успела изучить повадки врага и сделала ставку на четвертую стрелу, которая должна была ударить туда, где проклятая девчонка окажется мгновением позже. Она уронила руку к тулу у бедра и мир вокруг сжался до размеров пятки тисовой стрелы, которой… не оказалось в туле! Впервые за свою жизнь она просчиталась, не уследив за количеством оставшихся стрел.