– Всегда – хмыкнул старик в седую бороду – но я знаю, что ты не несешь в себе зла. Просто так положено. Доверяй, но проверяй.

– Согласна – улыбнулась, проходя по узкой дорожке к домику, в окнах которого приветливо горели огни – вы живете не один? – кивнула я на дом.

– С правнуком – отозвался травник – учу его потихоньку, пока силы есть. Ей, Лаврик, я вернулся. Иди сюда – крикнул он довольно бодрым зычным голосом.

Интересно, сколько травнику весен? Сто? Сто пятьдесят? Больше?

Травники живут меньше магов, но больше обычных людей. Маги могут дожить и до двух сотен весен, если не перегорят раньше. Маги-универсалы как я живут дольше всех, потому что наш дар независимо от силы мага не выплескивается большими порциями, так как мы способны делать всего понемногу, но на что-то масштабное наших сил просто не хватает. Поэтому и вычерпнуть силы до предела, уводящего за грань, мы вряд ли способны.

Дверь распахнулась, и на пороге показался паренек весен шестнадцати. Светлые курчавые вихры падали на его яркие зеленые глаза, а живое круглое лицо с крупным носом почему-то сразу располагало к себе. А еще я почувствовала еле ощутимую магическую эманацию, идущую от парня, но понять, что это, пока не смогла. Решила посмотреть подробнее позже, в доме.

Правнук травника с любопытством уставился на меня, застыв с приоткрытым ртом.

– Что встал? – пробурчал старик – помоги десе с поклажей, да накрой на стол. Нечасто у нас в гостях маги бывают. Знакомься, деса, это Лаврентий Рош, мой правнук. А это деса Тарина Багряная, вольный маг, “младший мастер”, да? – посмотрел он на меня с хитрецой.

– Верно – согласилась я, отдавая шустрому пареньку корзину и проходя за ним в пахнущую травами комнату.

В отличие от дома старосты Карина, жилье травника было крошечным, не имеющим отдельных комнат. Внутри оказалось светло и уютно, пахло деревом, сухими травами и хлебом. Травник усадил меня за стол, а сам разместился напротив, наблюдая за мной из-под полуопущенных век. При свете нескольких больших масляных ламп лицо тана Роша казалось еще морщинистей, а седая борода, доходящая до груди, отчетливо отливала серебряными бликами.

Ученик травника поставил перед нами миски и кувшин с травяным отваром, боязливо опускаясь на угол противоположной от меня лавки и стараясь не таращиться на меня слишком пристально.

– Староста уже подсуетился? – хмыкнул старик.

– Можно сказать и так. Но я скорее сама настояла – я засунула в рот ложку мясной каши и с удовольствием прожевала несколько тающих на языке кусочков. Судя по вкусу это был то ли глухарь, то ли дикая куропатка. В общем, какая-то местная дичь.

– А что ему оставалось, раз толки уже пошли – проговорил травник – хотя я и сказал, что вреда от этой невидали никакого. Одна польза. Вон, Лурья на яйцах уже озолотилась. Марушек хоть покой обрел, да жинке дал спокойно за грань уйти. А Живника псина теперь ему только что на китаре не играет, хотя может сказать ему, чтобы китарку-то завел – он кинул озорной взгляд в сторону ученика.

Лаврик тихо хихикнул в кулак.

– Так вы знаете, что это? – притворно удивилась я.

– А ты нет? – фыркнул травник – только нездешняя это сущность. Не место ей тут. Я сам мало что могу, а магии вашей у меня нет. А Итко Карин мага из Фраска не собирался пока звать, не знал, что делать-то с этими делами дивными, чтобы языками люд не молол, но и село наше маги пришлые не тревожили. Так что ты как раз тут к месту будешь. Ты не местная, вольная, дело сделаешь, плату получишь да уедешь. Да и трепать про Валуны не будешь, благородная все же, так?

– А староста… – начала я, но травник махнул на меня рукой, чтобы я замолчала.