Снег – это хорошо. Это застывшая вода, и можно наполнить опустевшие бурдюки.

Жажда отступила, зато проснулся страшный голод. Казалось, будто в животе образовалась дыра. Попытался её заполнить остатками костлявой сушеной рыбины, но совершенно безуспешно.

По предгорьям я добрался до перевала и принял решение двигаться вдоль него.

Через неопределенный промежуток времени заметил на небе маленькую вереницу серых точек. Думал птицы. Подошёл ближе – нет. Дым. О, чудный момент! Там кто-то есть! Никогда не чувствовал такого сильного и всеобъемлющего прилива счастья и любви к роду человеческому.

Спустя сотню-другую тяжёлых шагов, правда, я скорей испытывал ненависть, чем любовь к этому дурацкому роду. И хватило же кому-то ума организовать стоянку так далеко?! Отвратительно. Живот почти прилип к позвоночнику, ноги еле двигались, но я всё шёл и шёл, в надежде, что скоро окажусь на месте, мне встретятся вполне нормальные люди (которым не жалко воды и хлеба для бедного и несчастного продрогшего путника), и я поем.

Не знаю уж, сколько времени прошло… я перепел себе под нос все песни, которые смог вспомнить в сей жуткий момент, и вот оно случилось. Я у Безымянных гор посреди небольшого перевала, меня окружают низкорослые, запорошенные снегом деревья, а впереди стоит маленький деревянный дом с белой (от снега) крышей. Наличие дома меня обрадовало. Дом лучше костра с парочкой подмороженных глупцов, теснящихся около огня, которым, как и мне, «повезло» угодить в столь «чудные» края!

Снег медленно опускался на лицо. Лошади, ждущие хозяев недалеко от дома, под навесом, переступали с ноги на ногу, тихо фыркая друг на друга. И пахло так аппетитно… что же это за запах… сырое сено?

Я вломился в дом без лишних церемоний… даже без стука, собственно. На месте хозяев сам бы не обрадовался такому «воспитанному» путнику. Лучше, конечно, не водилось бы здесь хозяев, а имелась хозяйка… стройненькая, молоденька… и её сестра.

Пока я выдумывал все эти небылицы, до меня дошло – никакой это не дом. Это постоялый двор! (ну дом, конечно, что ж ещё… не пещера же).

– Ура! – прокричал я во всё горло.

Но, к радости, никто не заметил моих, столь бурных, чувств. Крик не задался, обернувшись хриплым шёпотом. Видно, я напрочь лишился голоса.

Помещение оказалось маленьким, но очень тёплым, даже горячим. За столиками сидели и распивали свои вина (или что там ещё) вполне нормальные особи человеческой расы, или же происхождения, как говорили ещё в незапамятные времена. Я даже удивился. Дикие Земли, всё-таки. Никаких вам огромных, вонючих уродцев зелёного цвета, никаких карликов с длинными бородами, ни горбатых старых ведьм с ручными драконами, ни даже девушек, облачённых в бронированные набедренные повязки (о последнем, я, может, даже и пожалел). Пахло, правда, отвратно. Постоялый двор явно не проветривался добрый десяток лет – и перегар тебе, и пот, и что душе угодно.

– Ура… – зачем-то снова прошептал я. Безответно.

Весь потрёпанный, холодный, голодный и без голоса, я доплёлся до прилавка, за которым (очевидно), стоял хозяин, бросил перед ним мешок с деньгами и прохрипел как можно громче:

– Свободная комната у вас имеется?..

Получилось как-то неуверенно.

– А то, – ответил хозяин, будто такие вот личности с кошелями, набитыми монетами, к нему постоянно приходят. – Чем будем платить? – продолжил он.

– Как чем? – я на собеседника вылупился как на эльфа (коих не видел ни разу). Что значит, «чем платить»? Платят обычно деньгами…

Мужик на меня взглянул исподлобья, протирая огромную пивную кружку передником. Затем надменно хмыкнул и отчётливо произнёс: