Антонио сидел, откинувшись в кресле, совершенно расслабленный. Льняную рубашку шевелил ветер. Он не спеша попивал кофе, вдыхая его аромат.

– Я жил в разных странах, каждая имеет свой определенный дух, но почему-то мой собственный дух всегда возвращает меня в Таиланд.

– Что же в нем особенного? – поглубже вдохнув, спросила я.

– Здесь есть такое выражение – «сабай-сабай», смысл жизни любого тайца. Это состояние покоя, умиротворения. «Сабай» означает «чувствовать жизнь и радость каждый момент». Сегодня я повезу тебя знакомиться с островом, понаблюдай за местными. Они никуда не спешат и всегда улыбаются. «Сабай», покой, – это все для них. Если «сабай» потерян, они все силы прикладывают к его восстановлению. У тайцев я научился по-настоящему расслабляться и кайфовать от ничегонеделания. Я хотела было уже выпалить, что только лентяи и бездельники могут наслаждаться ничегонеделанием, но вовремя прикусила язык.

– Как интересно, – неискренне поддержала я. – И где же искать этот «сабай»?

Улыбнувшись, Антонио обнажил белоснежные зубы и с какой-то особенной нежностью и теплотой посмотрел на меня.

– Свой «сабай», я уверен, ты найдешь на ретрите. Ты не просто так приехала в этот рай. Вселенная всегда подкидывает нам знаки, ведет и направляет нас. Ты бы не оказалась здесь, если бы не была готова.

Антонио еще долго говорил о символах и знаках, о всех этих эзотерических штучках, что я не понимала вовсе. Было скучно слушать его вселенскую белиберду, так что я чуть было не зевнула пару раз. Казалось, мы двое – с разных планет, но Антону это знать не обязательно. Пусть думает, что мы одной породы. Он вполне себе может сойти в качестве приманки для возвращения Ильи. Я непременно должна его очаровать. А это я делаю блестяще! Немного лести, приправить все это улыбкой – и дело сделано.

Антонио говорил без умолку, я же то и дело вставляла что-то вроде «как интересно» или «абсолютно с тобой согласна», но тут вдруг мой взгляд упал на лужайку за бассейном.

– Зачем она травит насекомых на улице? – Я ткнула пальцем в ту сторону.

А там, на лужайке, вновь исполняла свой причудливый танец Пхонпан, но сегодня почему-то прихрамывая. В руках, как и вчера, она держала тлеющие пучки соцветий, размахивая ими в разные стороны. Серый дым обвивал ее с ног до головы.

– Действительно, зачем?.. – Антон почесал затылок. – А, так она змей травит!

– Змей?! – удивилась я.

– Ну да, мы же в джунглях, в горах. Тут много змей, вот она и отпугивает.

– А что у нее с ногой? Может, ей нужно к врачу? – поинтересовалась я.

– Не переживай, с ней часто такое бывает, ногу уже осмотрели, – он махнул рукой в сторону Пхонпан, мол, все в порядке.

– Если честно, завтрак еще хуже, чем ужин, – ковыряя вилкой в тарелке, заметила я. – Зачем ты вообще ее держишь?

– Завтрак – дерьмо, согласен, – он хохотнул. – Но она хорошо делает массаж и…

– И травит насекомых, – перебила его я.

Мы оба засмеялись.

– А ты поедешь со мной искать свой «сабай»? – посмотрев ему прямо в глаза, спросила я, вернув тем самым его внимание.

– Мой «сабай» сейчас в порядке, я уже давно не езжу на групповые ретриты, они для новичков. Если я теряю «сабай», то уезжаю один, без техники и связи, на лоно природы и не возвращаюсь, пока не найду его, – с этими словами он встал и пошел к бассейну. – Предлагаю искупаться, а потом тебе придется переодеться, хотя выглядишь ты просто шикарно, – он подмигнул мне, стянул с себя рубашку и прыгнул в бассейн.

– Зачем же мне переодеваться? – отмахиваясь от брызг, полетевших во все стороны, спросила я. Хоть мне и было тяжело дышать и передвигаться в этом платье, оно мне чертовски нравилось. Неважно, как я себя чувствую, важно, как я выгляжу.