В этот раз дама Беатрис собралась в Рим, однако ранее она и ее родные уже совершили несколько паломничеств. Выбор мест для богомолья зависел от того, в чем семья нуждалась на тот момент – и сколько времени имела в своем распоряжении. Иногда, когда у дамы Беатрис болели зубы, она ездила в церковь города Лонг-Саттон (в нескольких часах езды на восток). На тамошнем витраже присутствовал образ святой Аполлонии (которой зубы выбили молотками и вырвали клещами). Дама Беатрис жертвовала святой пенни или два. Посещение святой Аполлонии неизменно помогало. А когда лорд Скруп, отец Беатрис, повредил на турнире руку, семья молилась святому Вильяму Йоркскому (архиепископ XII века; его чудеса хорошо известны, а могила иногда мироточила или источала сладчайший аромат). Благодаря заступничеству святого рука лорда Скрупа зажила, и семья совершила паломничество в Йорк, пожертвовав для гробницы Вильяма восковую модель руки. Недавно почивший Джеффри Латтрелл, свекор Беатрис, оставлял деньги святым образам по всей стране: в Лондоне, Кентербери, Йорке, Уолсингеме и Линкольне – в ходе совершенных им при жизни паломничеств. Дама Беатрис прикрепила к плащу несколько оловянных медальонов, свидетельствующих о других ее поездках на богомолье. На одном медальоне была изображена хижина, это напоминание о посещении Святого дома в Уолсингеме (как говорят, чудесным образом перенесенного из Назарета в Норфолк).

В последние два года чума отступила, и теперь, в конце 1350 года, пора совершить паломничество. Поговаривали, что мор есть знак Божьего гнева. Для богомольцев наподобие дамы Беатрис пришло время раскаяться, пообещать в будущем вести благочестивый образ жизни и, оставив дом, публично покаяться в грехах. Путешествие должно было продемонстрировать веру в Господа и его святых. Покаяние, благочестие, искупление, паломничество – вот наилучшее средство от чумы.

Конюх Генри привез даме Беатрис кожаную обувь, заказанную у линкольнского башмачника. Этот модный фасон назывался «краковским»: сапожки, довольно высокие, с длинными заостренными носами. Еще Беатрис купила маленькую кожаную сумку с изящной филигранной пряжкой. Пока в ней лежали новые красивые четки с бусинами из блестящего черного стекла, ножик с лезвием длиной в палец, зеркальце в оправе из слоновой кости, украшенной изображением одного из рыцарей короля Артура на коне. А еще в сумке позвякивали монеты – в немалых количествах. Помимо прочего, у дамы Беатрис был деревянный сундук с замкóм – забитый вещами доверху. Она – как это часто случается с теми, кто собирается в дальнюю дорогу, – всей душой, страстно, с фанатизмом предалась тратам на разную ерунду. В сундуке лежали две пары шерстяных чулок, плиссированная накидка из серой шерсти, новое, из хрустящего льна, покрывало с оборками и новое же верхнее платье – малиновое, со светло-зелеными рукавами и воротником из мягкого горностая. Там же поместились серебряная чаша, несколько кувшинчиков и книжечка псалмов, для которой дама Беатрис заказала изящный серебряный футляр. А еще в сундуке хранился добрый запас французского вина, несколько пустых бочонков, завернутый в льняную ткань кусок сыра и сколько-то сушеных рыбин. Плюс пара льняных платков – вытирать вещи. И новый гребень из кости – следить, чтобы длинные волосы Беатрис всегда были в порядке. На дне сундука обретался кошелек (с золотым перстнем на ленте), расшитый синим и зеленым шелком. На перстне был изображен святой Христофор, несущий младенца Иисуса. Такой, как заверили даму Беатрис, защитит в пути – в первую очередь от утопления. В потайном отделении кошелька были спрятаны другие монеты – на непредвиденные расходы.