Попробуйте провести ментальный эксперимент, только нужно быть очень искренними с собой, и припомнить все сопутствующие обстоятельства и альтернативные линии развития событий. Вот сейчас у вас есть ваша Царевна-Лягушка. Она даёт вам массу бонусов, но в ряде ситуаций не соответствует вашему или общественному взгляду на то, как должно быть. Кстати, тут всегда рекомендую задавать вопрос: кому конкретно оно должно быть «так»? И насколько важную роль играют в вашей жизни те, кому оно «так» должно? Эти люди для вас значительнее владельца/владелицы лягушачьей кожи? Так вот стоит ли торопить события в случае, если и сейчас все хорошо? Вот, например, вы смотрите на цветущую яблоню. Видите, что она прекрасна, но знаете, что вообще-то на ней должны быть яблоки. При этом вы не начинаете трясти её или есть цветы – вы ждете, когда они превратятся в яблоки. Так и здесь. Если вы обнаружили себя с лягушачьей кожей в руках у отрытого огня, то остановитесь.

Дайте событиям произойти в нужное для них время.

Замечательная история зелёного оборотня получила своё распространение у многих народов, но основной обучающий аспект сказки у них варьирует. В одних версиях нас учат не форсировать события, как это было описано в прошлой главе, в других – быть толерантными и уметь принять человека таким, каков он есть, приласкать, а в награду получить прекрасную царевну или царевича (у некоторых народов пол лягушки мужской, а целует его дама). Именно признание, проявленное в лёгком физическом сближении, и приводит к перекодировке: моментальная эволюция от земноводного к человеку.

На практике же, чаще можно встретить эту ситуацию с точностью до наоборот. Мне вряд ли удастся сказать об этом лучше великого мастера слова Владимира Набокова, которой в своем романе «Лолита» описал разочарование главного героя относительно своей первой жены. «Но действительность скоро взяла верх. Обелокуренный локон выявил свой чернявый корешок; пушок превратился в колючки на бритой голени; подвижный влажный рот, как я его ни набивал любовью, обнаружил своё мизерное сходство с соответствующей частью на заветном портрете её жабоподобной покойной матушки; и вскоре, вместо бледного уличного подростка, у Гумберта оказалась на руках большая, дебелая, коротконогая, грудастая и совершенно безмозглая баба» (Часть I, параграф 8).

То, что нам хочется нравиться другим людям, совершенно нормально, и даже является своеобразной формой проявления уважения. Выставлять свои достоинства на рынок, где наши плюсы обмениваются на социальные очки – закон меновой системы. Как бы мы ни строили независимые физиономии, как бы ни атомизировались[1], превращаясь в ’’свободные личности” и ’’яркие индивидуальности”, никто, кроме социопатов[2], не успел эволюционировать из состояния общественного животного.

Суть социального явления «Царевна-лягушка наоборот»: выходя к ’’другим”, особенно, при первых встречах, принято нести и демонстрировать Василису Прекрасную. Так как человек в большинстве случаев желает получить положительный отклик, черты, первично выведенные на первый план, относятся к социально одобряемым. Но, когда сближение произошло, первичный образ начинает рассыпаться, открывая новые, скрытые ранее грани. Так как положительные к этому моменту уже продемонстрированы, остаток чаще всего концентрирует в себе отрицательные.

В ряде случаев партнёрам по общению повезло: то, что оставалось скрыто в начале, при более близком знакомстве открылось и очень порадовало. Иногда воспринимающая сторона настолько свободна от претензий и взаимных ожиданий, что её невозможно ни очаровать, ни разочаровать. Но значительно чаще можно услышать историю о том, какой замечательный человек повстречался на нашем пути, и как же это так произошло, что он оказался такой отвратительной жабой.