Хах. К этому ли мы шли?

Я не осуждаю. Мир выживает, как может.

Осуждение – удел моралистов. А я – мыслитель. Я наблюдаю. Рассуждаю. Строю выводы.

Но не судить – вот, пожалуй, главное из того, чему я научился.

На следующий день я направился в Центральную Москву. Город разросся настолько, что старую Москву переименовали в Центральную, а всё Подмосковье стало Москва-2.

Меня не интересовало бурное движение москвичей и новоприбывших. Меня интересовала она – Лиза, старая знакомая. Девушка, которая как будто была создана для того, чтобы стать живым примером той темы, что я давно хочу разобрать.

О перелёте я говорить не хочу – не люблю летать. Хоть самолёты давно уже не падают, древний страх остался. Во мне он точно остался.

Прилетев, я направился на Патрики. Это место теперь стало символом. Оно настолько обросло популярностью, что каждый второй крупный город решил клонировать себе «свои патрики». Эх… людям всегда будет важна показушность. Найти что-то уникальное стало почти невозможно. А если и появляется нечто живое, настоящее – его тут же копируют.

С приходом эры «7» мир утонул в идентичности без индивидуальности. Технологичный капипаст. Киберпанк копий. Симулякры. (Как и то, что вы сейчас читаете).

Хотя, знаете… Симулякры – не зло. Просто человечество существует слишком долго, и создавать нечто подлинно новое стало почти невозможно. Всё стало переосмыслением. Всё стало отсылкой.

Приехав на Патрики, я зашёл в «SkateCoffee». Лиза, конечно, настаивала на встрече в ресторане. Но давайте скажем честно – среднему персонажу сложно продавить верхнего. Я мог бы согласиться, потратиться, сыграть роль. Показать деньги, статус, как это любят делать азиаты, и что особенно нравится азиаткам.

Тем более что я и сам – азиат. Но я уже вышел из нижнего и среднего уровней. Мне больше не нужно доказывать или производить впечатление. А обсуждать серьёзные темы с набитым ртом – это и вовсе не моё.

Знаете, азиата легко продавить, если посадить его в дорогой ресторан и накормить. Он сразу становится мягче, спокойнее, тревожность отступает. А тревожность – это почти родная стихия «Азиатиды». Но мне не нужно, чтобы Лиза успокоилась. Мне нужно, чтобы она оголилась – не телом, а нутром.

И пусть я понимаю, как устроены психотипы, – есть темы, которые нужно обсуждать не через голову, а через окружение. Внешнее – это ключ к внутреннему, в данной ситуации.

Я заказал себе раф с перцем – идеально для острых разговоров. Пришёл раньше, как обычно. Пунктуальность для меня важна, хоть и не слишком характерна для моего психотипа. Это больше про «Пацифиду» – а этот тип, кстати, тоже во мне есть.

До прихода Лизы я закрыл глаза и сделал несколько циклов огненного дыхания. Нужно было подкачать внутренний напор, включиться. Когда открыл глаза – сделал первый глоток.

И, боги… какой же он вкусный. Острота перца не просто чувствуется – она играет, танцует со сливочной мягкостью и горечью арабики. Настоящий симбиоз. Удовольствие в чистом виде.

О, а вот и Лиза.

Яркая. На губах – блеск, длинные, ровные чёрные волосы, аккуратные, как по линеечке. Платье – облегающее, малиновое, подчёркивающее всё, что нужно. Белые лаковые туфли, белые чулки. Из-под разреза платья едва заметно выглядывает резинка – так сексуально, так точно.

Она знает, как соблазнять. Она – textbook, хрестоматийный пример своего психотипа.

Подойдя к столику, Лиза окинула меня взглядом – немного надменным, с оттенком пренебрежения, и тяжело вздохнув, произнесла:

– Ну привет, путешественник. Давно не виделись. Как ты вообще?

– Привет, Лиза. Да нормально, бросаюсь по свету, наблюдаю за людьми, закатами, рассветами. Изучаю этот мир.