Реклама, догадался я. Показал, что человек солидный, много клиентов. Мог бы показать дорогие часы, но не всякий лох, вроде меня, поймет и оценит. Трубочка понятна всем. И не надо смотреть на поношенный пиджак и стоптанные туфли. Захочет – оденется с иголочки. Сейчас он на работе.
Мы стояли в дворе обменного бюро. Внутрь никто не стремился – все важное решалось тут. Хочешь быстро – ищи толстяков с деньгами трубочкой.
– Размен трешки в центре на двушку в центре и любую однушку.
– Где трешка в центре?
– Около Павелецкой, на набережной.
– Сталинка?
– Да, после капиталки.
– Куда окна?
– На реку.
– Значит, шумно. Кухня?
– Девять метров.
– Не густо. Пеналом, значит. Что за комнаты?
– 30, 15, 8.
– Балкон?
– Символический.
– Сложный вариант. Две однушки или двушка и комната в коммуналке.
– Не пойдет.
– Тогда дороже. Мне кусок и пять кусков доплата.
Моя зарплата была 400 и еще немного от таксования по вечерам.
– Нет таких денег.
– Тогда дерзай сам. Хочешь совет?
– Не откажусь.
– Давай чирик и слушай.
– А без чирика?
– А без чирика совет простой – не жидись, когда такие проблемы решаешь. За счастье надо платить.
Уехал ни с чем. Точнее, с разочарованием. Настоящий капитализм еще не наступил, но зубы уже начал показывать. У метро Проспект Мира вижу поднятую руку. Браток: короткая стрижка, пудовые кулаки, спортивные штаны, футболка «I love New York», новенькие кроссовки, сумка «Адидас».
– Командир, до Марьино, чирик.
– Садись.
В салоне запахло пивом.
– Я пивком освежусь? Сам понимаешь, тебе не предлагаю.
– Освежайся.
Достал из сумки бутылку, открыл о ручку двери, пена залила штаны.
– Все фигня!
Присосался, выдохнул, закурил. Я считаю – для нужной суммы мне надо перевести 600 таких братков.
– Шестьсот, – говорю я вслух.
– Что шестьсот?
– Надо заплатить за счастье.
– Что-то маловато для полного счастья. У тебя проблемы?
– Проблема в том, что за счастье надо платить.
– Это обязательно. Но можно и бейсбольной битой, если не хватает суммы. Какая проблема? Заплати мне, я все решу.
– Не решишь.
– Баба, что ли?
– Ладно, проехали. Сам решу. А ты счастлив?
– Не хрена себе вопросик! Бабло есть, остальное прилагается.
– Если есть бабло, то почему в Марьино, а не на Ленинский проспект?
– Любовь там у меня.
– Красивые слова ты знаешь.
– А то! Я – мастер спорта, между прочим.
– Уважаю.
Дальше едем молча. Пиво допито, бутылка спрятана в сумку, окурок выброшен в окно. Торможу у панельной девятиэтажки. Красная десятка ложится на торпеду.
– Всё фигня, – говорит браток на прощание.
Я киваю.
– Всё фигня? Интересная философская позиция. Не всегда правильная, конечно… А есть история про фигню?
– Есть, слушай.
Всё фигня!
– Лао-Дзы сказал, что «у хорошего путешественника нет точных планов и намерения попасть куда-то». Браток из предыдущей главы выразился более кратко, но суть та же – все фигня! И планы, и намерения.
– Мудрецы много чего говорили. Толку-то. Мир не стал от этого лучше. И на каждую цитату можно найти другую, противоположную по смыслу. Открой любой учебник по теме «Как надо жить» и ты прочитаешь, что «начинайте, представляя конечную цель». Это из книги Стивена Кови «Семь навыков высокоэффективных людей».
– Ну да, про цели нам много долбили. Люди постарше помнят, что плакаты на улицах сообщали, что наша цель – коммунизм. Тут в паре хорошо идет известное изречение Макиавелли, что «цель оправдывает средства».
– А мне нравятся слова Зигмунда Фрейда, что «конечная цель любой деятельности человека – достижение покоя».
– Да, покоя и комфорта. Все наши изобретения для этой цели.
– У гуманитариев тоже есть цели. Альбер Камю сказал, что «цель писателя – сохранить цивилизацию от самоуничтожения».